картинка 4

Ева шла по пустынной улице. Ветер качал фонарные столбы, мокрый песок глушил её шаги, а дождь грустными пальцами гладил лицо. Заброшенный дом стоял на краю деревни, словно забытая книга на запылённой полке. Старый заброшенный и полуразрушенный, он словно хранил тайну и это притягивало Еву.

Никто не помнил, кто жил здесь прежде – смотрел из окон, выходил на крыльцо вдохнуть свежесть вечернего воздуха, разговаривал с прохожими. Всё ценное давно унесли соседи и случайные бродяги, а пол сгнил и провалился, уступая место траве, пробивающейся сквозь трещины, словно воспоминания через забвение.

Ливневая вода давно заливала этот дом, потом уходила, унося с собой в землю память о солнце, которое высушивало дом. Но каким-то необычайным образом в доме сохранилось зеркало. Оно было чистым, словно его кто-то постоянно протирал.
Ева нерешительно вошла внутрь. Капли дождя с её волос стекали на старый порог. Она приблизилась к зеркалу. В его глубине отражался свет, мягкий, как в старых портретах, где лицо человека светится изнутри. Она увидела себя – её платье вспыхивало золотым, словно день, уцелевший в этом доме среди полуразрушенных стен. Вокруг стояла странная тишина, мир за окнами замер, словно неожиданная гостья принесла с собой дыхание бури.

Ева всматривалась в отражение, и её охватило странное чувство – будто кто-то другой смотрит на неё с той стороны, кто-то, кто знает её лучше, чем она сама. Ева часто думала, что не понимает себя, словно внутри неё живёт другая, неизвестная ей женщина. Кто она? Смелая, дерзкая, способная на поступки или запутавшаяся в паутине ожиданий, навязанных ей миром?

Ева всматривалась в отражение, пытаясь поймать что-то ускользающее. Внезапно она увидела, что двойник смотрит на неё с любопытством и тревогой, словно запертая внутри сущность.

– Когда ты выпустишь меня? – словно прошелестело в воздухе.
– Когда ты выпустишь меня? – снова уже требовательно прозвучал голос, лёгкий, как колыхание пламени.

Ева вздрогнула. Это была она сама – и не она. Отражение словно обвиняло её.

– Ты забыла себя! – прозвучал тот же голос. – Ты хотела нравиться всем и перестала видеть себя красивой, пыталась всем угодить и потеряла уверенность, позволяла себя обижать и получила одиночество. Ты забыла, кто ты есть, запутавшись в сетях своего разума, и трава уже пробилась сквозь тебя, как сквозь этот пол.

– Что же мне делать?
– Осмелься. Дыши. Не бойся идти против течения. Ты любишь других, но любишь ли себя? Освободи меня. Позволь себе быть живой. Разве ты не завидуешь тем, кто смеётся без оглядки?

Ева всматривалась в её – в свою – печаль. Где-то далеко, за зеркалом, мерцала искра, похожая на неразгаданную мечту. Девушка в зеркале протянула руки к стеклу, а за её спиной тени сгустились, образуя зыбкий проход в мир, полный неведомого.

Занавески дрожали от лёгкого ветра, но воздух оставался неподвижным. Ева вслушивалась в голос, не замечая, что комната медленно наполняется водой. Сперва капли стекали с потолка, затем по полу растеклась холодная рябь. Ева ощущала, как медленно погружается, но не двигалась. Вода была прохладной, обволакивающей, и вдруг показалась зовущей. Будто она предлагала иной путь, уход в глубину, где можно стать другой, свободной.

Мир за окном расплывался – вечерний свет исчезал, оставляя только серую пустоту. Ева не отводила взгляда от зеркала, но отражение исчезало, только огонёк где-то вдалеке.

Она протянула руку, пальцы коснулись стекла – и странный холод пронзил её до самых костей. Будто кто-то из зеркала пытался потянуть её за собой. Её тело застыло, сердце билось медленно, как капли дождя, падающие с крыши.

– Выпусти меня, пока не поздно… – голос, становившийся чужим, доносился издалека.

Туман за окном сгущался, словно мир растворялся. Послышались шаги, и раздвинув туман, кто-то вошёл в комнату. Тёплая и сильная рука коснулась её плеча. Она обернулась – и, словно сквозь пелену, попыталась рассмотреть лицо. Её брат. Или отец. Она не смогла различить. Человек из её жизни, тот, кто был рядом всегда, даже когда она уходила в себя. Кто-то крепко держал её за руку, и она вдруг осознала, что стоит по колено в ледяной воде.

Голос звучал, как сквозь сон:

– Ты ищешь ответы не там. Оглянись, жизнь происходит за пределами этих стен, – сказал он тихо. – Ты смотришь в зеркало, но не видишь, что вокруг. Ты прячешься от жизни, но она ждёт тебя снаружи.

Ева замерла, но вода вокруг неё, словно нагретая теплом, превращалась такой же туман, как и за окном. Комната в забытом доме исчезала, растворялась, словно её никогда не существовало. И всё же, когда она посмотрела в зеркало в последний раз, она услышала слабый голос. Тот, который не давал ей покоя.

– Выпусти меня... И ты не соскучишься.

Она вышла наружу, и мир встретил её пением птиц, ароматом дождя и тёплой земли. По улице на велосипеде ехал рыжий мальчишка, девочки прыгали через резинку – их смех взлетал в воздух, как лёгкие бумажные змеи. Ева была в своём доме. Она услышала монотонное жужжание пчелы, залетевшей в комнату, и вспомнила – ей говорила бабушка – для не замужней девушки это предвещает хорошие изменения в личной жизни. Из кухни доносились ароматы печенья, там хлопотала мать. Дождь закончился и солнце заливало улицу золотым светом. И всё это было реальным.

Но откуда-то издалека, словно шум ветра в проводах, донёсся тихий голос:

– Выпусти меня…