И вздрогнул. Звёзды, прежде довольно добродушные, явно затеяли что-то недоброе. Если раньше он с удовольствием любовался их светом, то теперь они смотрели на него жёсткими немигающими глазами. Все разом. Буквально прожигая взглядом насквозь. Только не огнём, а неимоверно острыми ледяными пиками. Вот одна из них вонзилась в язык, другая в щёку. Ник попытался закрыться от них рукой, но запястье обожгло болью. Он сорвал с руки умные часы и отбросил в сторону, как ядовитую гадюку. Хватило же в своё время ума нацепить на них металлический браслет. Казалось, что так они будут смотреться мужественнее, мачевитее… «Отмачевились. На отметке минус сорок два. Сколько?» Он попробовал сориентироваться в пространстве и времени: «Так, я лежу на снегу, но не в экспрессе. Но если я сам вышел из экспресса, то почему лёг на снег? Непонятно. Лежу, но почти не мёрзну, потому что в тулупе, тулуп — это хорошо, а то, что ни хрена не помню – плохо. Карманы набиты деньгами, значит успел конвертнуться, это хорошо. Харитона нигде не наблюдается – это плохо. Рядом рельсы и они ещё слегка гудят – экспресс недалеко, а где рельсы, там и цивилизация – жить буду, но при такой температуре недолго. Вывод: походу придётся встать.»



Сказано – сделано, превозмогая нестерпимую боль снаружи и внутри головы, наш герой принял вертикальное положение. Шея отказывалась подчинятся приказам мозга, а потому, чтобы оглядеться, пришлось немного поплясать. Вокзала не было, но в зоне прямой видимости маячило какое-то строение. Путь занял около часа, потому что идти пришлось по снежной целине, а чтобы не зачерпывать валенком через край, каждый шаг приходилось буквально вкручивать в снег. Зато ветер, в кои-то веки, дул в спину. Уже порядком протрезвев, он распахнул дверь странного дома и ввалился туда вместе с облаком холода. «Здравствуй дедушка Мороз!» - внушительных габаритов женщина, уперев руки в боки, насмешливо оглядывала незваного гостя.

- Ты с какой Луны мне на голову свалился?

- Здравствуйте.

- Да здравствую, здравствую, ты даже и не сомневайся.)

- А я и…

- А вас что, тут несколько?

В руках женщины материализовался карабин.

- Нет, нет, что Вы, я один.

- Ты новый сторож?

- Почему сторож?

- Потому что в тулупе. А берданка где? Пропил небось?

- Да я вообще-то обычно…

- Да вижу я как ты вообще-то. И чую. Говори, куда старого сторожа дел, не то…

Женщина, нахмурив брови начала наступать. Ник, решив, что дальнейший диалог контрпродуктивен и пробормотав – «Он там, за углом отдыхает, сейчас я за ним сбегаю, одна нога здесь, другая там.», быстренько ретировался наружу. «Блииин. И что же мне делать? Не знамо, где нахожусь, не ведомо куда идти… И вообще, за что мне всё это? А может?» - ход его мыслей прервал раздражённый рёв, как ему сначала показалось, надвигающейся снежной бури. Он зажмурился, готовый принять неизбежное.



Однако рёв быстро перешёл в чих, а потом и вовсе стих. Ник открыл глаза, метрах в пятидесяти от него стоял футуристического вида грузовик, представляющий из себя смесь снегоуборщика и дома на колёсах. Всё это было смонтировано на базе чего-то могучего, скорее всего армейского. Снегодом помигал фарами и Ник, не заставляя себя долго ждать, рысью метнулся к нему, а потом и в кабину. «Мотя.» - протянул руку маленький мужичок в засаленном лётном комбинезоне и танковом шлеме.

- Водка есть?

- Ннннеету.

- А бабки.

- Угу.

- Гони. Чо там, Фроловна опять быкует? Ну ничего, щас я с ней быстро договорюсь. Давай, давай, не жидись. Погрейся пока и мотор покарауль, я быстро.

Взяв деньги, Мотя споренько выскочил из кабины, натянул снегоступы и пошустрил в сторону дома. «Быстренько» растянулось минут на сорок, за это время Ник отогрелся, пообвыкся и даже разжился табачком. Мотя вернулся явно в повышенном расположении духа: «Махорочку нашёл? Да травись, не стесняйся.» Он развернулся и подогнал машину к самому крыльцу задом.

- А почему нельзя было сразу так припарковаться?

- Потому что к Фроловне подход нужен, понимаешь? Подход, а не подкат! Айда грузиться.

- Ээээээ.

- Давай, давай, сторож, не тупи, тулуп можешь снять, мёрзнуть будет некогда, это я тебе гарантирую.

Ник решил больше никого не слушаться и попёрся в тулупе. Однако минут через десять бодрого перемещения весьма увесистых ящиков, всё же признал правоту Моти. Когда они закончили, на крыльцо вышла сама Фроловна, весьма подобревшая и чуточку пьяненькая. Она схватила Мотю в охапку и крепко поцеловала взасос. Потом переключила своё внимание на Ника: «А ты это, не пужайся, заходи, я же не зверь какой. Просто времена нонче смутные, а я как-никак завхоз.»

- Да я бы с радостью, но мне срочно нужно ехать. Ждут неотложные дела.

- Дела? И как её зовут?)

Фроловна рассмеялась и махнула в напутствие рукой: «Ехайте деловые вы мои, ехайте, только обязательно возвращайтесь. Я буду ждать.»



Они отъехали километров десять, когда Мотя, перестав благостно улыбаться, резко спросил:

- Слышь, сторож, а тебе вообще куда?

- Да не сторож я.

- Фильдеперсово. Надо то куда?

- Тут понимаешь, такое дело. Ты слышал по радио недавно координаты скидывал? Термо чего-то там.

- Нет у меня радио и телефона нет. Вернее, он был, но сейчас уже нет. А что за координаты?

- Ты карты читать умеешь? А то я в них слегка не очень. Ориентируюсь.

- Обижаешь, давай разворачивай.

- Чего разворачивай?

- Ну карту. Я же отставной лётчик.

- Аааа, ну тогда, конечно, вот.

- Мелковато, сразу и не пойму.

- А пожалуйста, вот так масштаб, пальцами.

- Ишь ты.

- И давно ты лётчиком-то был?

- Приличненько, но талант не пропьёшь! Э, да это не так и далеко. Это же база заброшенная. Как её там … «Термогеника». Во!

- Вспомнил! Академик так и говорил. Термогенераторы.

- А они дорогие?

- Ну, я думаю очень.

- Ха, тады я с тобой. Всех говоришь пускают?)

- Ага.

- Ну так что мы стоим? Только наливать ты будешь!

- Договорились.



Проснулся Ник от того, что кто-то стучал ему по голове. Это уже становилось дурной традицией. Он открыл глаза. В фургоне, где он лежал, копошились несколько людей неприятной наружности. Моти ни где не было видно. «О, тут живчик, ну-ка тащи его наружу.» - двое бандитов вытащили нашего упирающегося героя за ноги на улицу, напоследок приложив головой о раму. «Ты его что, вырубил?» - здоровый бич, обутый в армейские ботинки, попинал тело ногой. Ник стоически терпел, изображая опоссума. «Ща я его по бырому!» - дебиловатого вида недопереросток, в глазах которого отражалась вселенская пустота, замахнулся ножом, пытаясь изобразить нечто кровожадное, но поскользнулся и засадил свой кинжал аккурат в икру нашему герою. Ник заорал, ноженосец тоже. Банда высыпала наружу. Наш герой, понимая, что бегством спастись не удастся, усилием воли буквально вспорхнул в грузовик и захлопнул дверь. Теперь взревела вся шайка, но их крики заглушил рёв заводящегося двигателя. Двое метнулись к кабине, но опоздали, снегодом, выплюнув чернильное облако дыма, рванул вперёд. «Ты это, жив там или как?» - в окошке, соединяющем кузов с кабиной, обозначилась обеспокоенная Мотина рожица.

- Местами. А ты где был то? В сугробе прятался что ли?

- Да вышел, понимаешь до кустов, ну и…

- Ясно.

Отъехав километров несколько, они остановились. Ник перебрался в кабину, обрабатывать рану подручными средствами, Мотя – в кузов, произвести подсчёт потерь. Наохавшись от души, он вернулся в кабину: «Твою ж дивизию, половину груза успели вынести. Плесни-ка с горя. Дай, кстати ногу посмотрю.» Ник молча протянул ему стопку и ногу. «Мммда, подача у тебя весьма эксцентричная.» - Мотя залился смехом, Ник, прочувствовав шкурой выражение «И смех и грех», поддержал его.

- Рана глубокая, позарез нужен подорожник, не то может загнить.

- Я тебе что, олень, чтобы подорожник из сугроба выкапывать? Давай уже, помоги как-нибудь!

- Как-нибудь, так-нибудь, но подорожника это не заменит.

Мотя набрал водки в рот, прыснул на рану, а потом замотал её рукавом запасной рубашки.

- А она у тебя хоть чистая?

- Обижаешь. Харе ныть, к темноте будем на месте, а там уже перемотаем по-нормальному. Может даже с подорожником.

- Успокоил. Давай, газуй.

Ник проснулся от тишины. Свозь окна кабины, завитые морозным узором, было практически ничего не видно. Мотя неподвижно сидел рядом и спал с открытыми глазами. Найдя небольшой относительно чистый участок стекла, наш герой попытался разглядеть, что происходит снаружи. Грузовик стоял, уткнувшись в стальной отбойник, дальше были ворота, увитые колючей проволокой, на которых болталась какая-то запрещающая табличка, за воротами чернела гора. Ни малейших признаков жизни не наблюдалось. «Приехали, конечная, просьба покинуть вагоны.» - Мотя попытался невесело усмехнуться.

- Какие вагоны? Ты же говорил, что был лётчиком.

- Хренётчиком. В метро тоже нужны герои.

- И чего теперь?

- А теперь всё. Ждём.

- Кого?

- Ну как во всех сказках заведено: первых лучей солнца и крика петуха.

- Кстати от петуха я бы сейчас не отказался. В супе.

Мороз крепчал, стены снегодома стонали от его объятий, а наши друзья, уютно устроившись в его чреве, ждали рассвет.