Она была одержима жаждой знаний и практически не вылезала из библиотеки. Она хотела превзойти всех, правда не знала, чем, и поэтому читала всё подряд. В её радужных мечтах было получить приз, не важно какой, но главное, чтобы все остальные восторгались. Ей часто снился один и тот же сон, как она стоит такая вся красивая на пьедестале и со всех сторон летят цветы, серпантины и блёстки, а от оваций закладывает уши. Эта мечта со временем стала настолько навязчивой, что в конце концов вырвалась из черепной коробки и по Академии поползли слухи. Всё это было очень давно, кажется ещё в прошлой жизни, но даже теперь, по прошествии нескольких сот лет её изъеденное глубокими морщинами лицо озарялось улыбкой, когда она находила очередную закрытую дверь в недрах тайного сектора. И чем больше паутины и ржавчины было на двери, тем шире становилась улыбка Эгоны. И не важно сколько десятков лет потребуется, чтобы снять все, забытые даже хранителями, заклинания, значение имело только одно – жажда!

А когда-то она была хороша. Даже можно сказать горяча. Высокая, стройная, с обезоруживающей улыбкой. В её личном пантеоне хранился не один штабель поклонников, сражённых наповал. А когда ввели новую форму, с короткими плиссированными юбками, то и вообще, ух… Вот именно тогда-то это и произошло. Трансформация. Внезапно она потеряла вкус жизни, обезоруживающая улыбка сменилась рассеянной, взгляд погас. Она не понимала, что с ней происходит, и находила успокоение только в кругу лучших подруг, которые всегда приходили навстречу. Ей говорили, что это гормональное, скоро пройдёт, надо просто потерпеть и чем-нибудь отвлечься. Постепенно подруги стали удаляться, унося с собой и поклонников, а Эгона всё глубже стала погружалась в книги. И как-то незаметно для переместилась со школьной скамьи за библиотечную стойку. Она не помнила, как звали её бывших друзей, преподавателей, кавалеров… Люди для неё обобщились под грифом «все». Все должны были внимать, но внимали пока очень нехотя, лишь когда теряли книжный формуляр.

Но зато книги она помнила все до единой. Где, какая стоит, как выглядит, пахнет… Потому что они были самые благодарные её слушатели, они внимали беззвучно! Да, она с ними говорила. И они всегда отвечали. И только она одна могла понимать их язык. Одна из всех! Все только лишь читали, ну иногда вырывали страницы, а говорить не могли. Это была её суперсила. Её и только её, и это продлевало ей жизнь. Одна из книг как-то поведала ей, о древнем заклинании, способном свести человека с ума и стать одержимым, и даже рассказала о ритуале, способном его снять, но Энора не последовала её совету. Да, она понимала, что скорее всего заклинание наложили на неё лучшие подруги, да понимала, что может его снять, но… Но ей было так хорошо, так удобно в нынешнем состоянии, что она даже сковала эту книгу обетом молчания, лишь бы та не напоминала о том, что привычней забыть. Чтобы ничего не мешало этому состоянию предвкушения эйфории, в котором она находилась долгие годы.

Единственным живым существом, с которым она общалась был старый филин, который всегда сопровождал её в поисках. Филин всегда летел чуть позади, освещая путь фонарём, зажатым в когтях. Неизвестно кто, когда и зачем поручил ему делать, но факт оставался фактом, как только в голове Эгоны созревал план, пройтись по древним подземельям, филин был тут, как тут. С неизменным фонарём, излучающим пульсирующий сизый цвет, что делало прогулку ещё более пугающей. В такой цветовой гамме казалось, что стены были сложены из неупокоенных тел. А сквозняк, колышущий паутину, покрывавшую тут всё и вся, лишь добавлял впечатлению достоверности. Кстати, по одной из легенд, фонарь должен был служить отпугивателем заблудших душ. Эгону этот, хоть и молчаливый, но навязчивый спутник очень раздражал. Её воспалённый ум считал филина соперником, ведь открытие должно принадлежать только её. А вдруг? Что вдруг, она не знала, но опасалась нешуточно и потому каждый раз пыталась убежать от этого бессменного конвоира. Но он всегда настигал её с неизбежностью судьбы. Всегда, но не в этот раз.

Потому что в этот раз случился обвал и Эгона оказалось полностью отрезанной от мира вообще и от филина в частности. Другая бы на её месте перепугалась до смерти или начала истерить, но только не наша героиня. Дело в том, что несколько дней подряд ей снился один и тот же сон, ничего эротичней она в жизни своей не видела. Во сне о находила ту самую дверь: огромную, полностью заросшую паутиной, с суровым резным переплётом из иссиня-чёрных полос металла, проводила рукой по каждой трещинке, любовалась текстурой полотна, изяществом сучков, припадала ухом и пыталась расслышать её голос, а потом… А потом древний механизм замка, не в силах более противостоять ласке, начинал сексуально потрескивать шестерёнками, она бралась за ручку двери и просыпалась.

Когда Эгона поняла, что случилось, её сердце бешено забилось от счастья: «Вот оно, вот, наконец-то!» Сначала она пыталась что-нибудь разглядеть, опираясь на опыт прочитанных книг, где в таких случаях обычно писали: «Когда глаза привыкли к темноте…», но тщетно. Тогда она пошла на ощупь, но вскоре споткнулась и пребольно ударилась лбом. Ещё один миф был развеян. Попробовала ползти, заработала несколько длинных и болезненных царапин на животе. В конце концов встала на четвереньки. Медленно переступая с ладоней на пятки, наша неутомимая искательница через пару часов доковыляла до перекрёстка. Куда идти дальше было абсолютно непонятно. Душа горела и звала вперёд, но тело решило иначе, измученная женщина растянулась на полу и уснула.

Ей снилась вода. Много воды. Целый водопад, спадающий в, дивной красоты, озеро, укрывшееся среди скал. Скалы были переплетены плотной сетью лиан, на перекрестье которых цвели дивной красоты орхидеи, поистине фантастических расцветок, некоторые из них срывались и летали в вышине, поигрывая причудливыми лепестками. Одна из них опустилась к ней на ладонь и оказалась бабочкой. От дивного аромата слегка кружилась голова и пело тело. Кстати, тело! Оно снова было молодым и прекрасным. Эго рассмеялась, скинула с себя всю одежду и нырнула в тёплые податливые воды озера. Она чувствовала себя заново родившейся. Водопад манил пеленой искрящихся на солнце брызг и возбуждающим воображение рокотом. В нём чувствовалась сила, мощь, которой не стыдно и покориться. Эго подплыла поближе, поднырнула под стену воды и вышла на крошечную полоску земли под водопадом. Близость бушующей стихии возбуждала, она чувствовала себя беззащитной и защищённой одновременно. Азарт пересилил, она протянула руку вперёд…и проснулась.

Где-то недалеко капала вода. В кромешной тьме этот звук буквально стучал по темечку. Не сомневаясь ни минуты Эгона двинулась в его направлении. Звук становился громче, ещё громче, потом стал просто оглушающим и внезапно пропал. Её голова упёрлась во что-то твёрдое. Она медленно поднялась, оперлась руками, приникла щекой - «Дааааааа.» Эхо подхватило её протяжный стон и разнесло по всем закоулком подземелья. Она прижалась к объекту своего вожделения, пытаясь вобрать в себя всю полноту ощущений, о которых мечтала во снах. Пропитанное влагой подземелья платье почти не сопротивлялось. Теплая шелковистость старинного дерева приятно ласкала живот, в то же время как жар разгорячённой груди тонул в ледяной свежести оголённых полос металла. От предвкушения она застонала. Руки сами собой потянулись к замочной скважине, из-за двери раздался вздох…

Когда она очнулась, то долго не могла понять, где находится. А когда вспомнила, то резко вскочила на ноги и осмотрелась. Темноту комнаты нарушал слабый свет очага, в котором догорали корешки книг, кроме неё здесь больше никого не было, только запах, странный и знакомый одновременно, пробуждающий дикие, доселе спящие инстинкты. Она с удивлением оглядела себя: скомкавшиеся седые волосы до пят, нелепое, давно вышедшее из моды платье, старушечьи туфли… - «Что со мной? Это не я! Зачем я это с собой сделала?» Она поискала глазами вокруг и увидела недалеко от очага старинный кинжал с резной рукояткой в виде головы дракона. Потом скинула ставшую ненавистной одежду, намотала на кулак тяжёлую гриву волос и одним точным движением, без малейшей тени сомнения, отсекла её. Глаз дракона в рукоятке кинжала стал разгораться зелёным пламенем. Эгона раскрыла на распашку дверь и сделала шаг в темноту, в её душе больше не осталось никаких сомнений, она уверенно шла на запах.