Она выходила убирать листья возле своего дома… в нарядном платье, туфельках на каблуках, с неизменным макияжем на лице. Короче, при полном параде. Лиза была красивая, высокая, статная, чуть полноватая женщина лет пятидесяти. Выглядела она моложе, но по манерам ей легко можно было дать пятьдесят – пятьдесят пять: эдакая по-житейски опытная дама с лёгкой ноткой театральности.
Помню, полгода назад мы с мужем встретили её на улице возле её крыльца.
Но сперва немного отступлю. Хочу поведать, что я раньше думала о бесконечности. С детства пыталась её представить. Рассуждала: если у вселенной есть граница, то что там — за этой границей? Безвоздушное пространство? Но всё равно пространство! Значит, конца нет. Эта мысль завораживала и одновременно слегка пугала…
И вот мы встретили Лизу. Разговорились. Мой муж Лёша, с некоторой долей гордости, сказал, что я пишу стихи. Ах, не стоило этого делать! Лиза тут же заявила, что тоже пишет стихи, и велела нам подождать, пока сбегает домой за блокнотом.
“Я прочту вам посвящение папе,” — объявила она с серьёзным видом, который напоминал мне героиню рассказа Чехова. И стала читать.
Лиза прочитала про папу поэму, которую, как мне показалась, мог вместить разве что увесистый том, потом про дядю (очевидно: самых честных правил) и его жену, и ещё... Казалось она погрузилась в свой собственный мир, который был так же бесконечен. И уже не замечала ни нас, перетаптывающихся с ноги на ногу, ни того, что солнце неумолимо катилось к закату, рисуя в соавторстве с облаками уникальный пейзаж… и я поняла, что такое бесконечность.
Спасибо тебе, Лиза! За стихи, за бесконечность… и за то, что умеешь появляться в наряде, будто идёшь на бал, а не на уборку листьев.