Что такое бесконечность, ему было непонятно, потому что практически неощутимо. Нет, конечно, если бы амёба, плавая в луже, могла рассуждать, даже она могла бы мило лепетать что-то типа: "За нашим ми́лом, говолят, есть ещё милы́, неведомые, многооблазные, непледставимые для наших ощущений, а за ними ещё и ещё, и так до бесконечности!"

Но Робби думал не о пространстве, а о вечности. Её невероятности и неизбежности.
Вот сейчас, уже сколько месяцев, он заперт, почти забыт космическими богами на задворках освоенного мирового пространства. Живёт большей частью остатками запасов, скинутых последней экспедицией, не решившейся приводниться поблизости от его пристанища, волей неволей устроенного на спасительном острове посреди кислотного моря. При возращении на космическую станцию все члены той экспедиции погибли; наверное, скафандры не смогли их защитить. Больше командование решило не рисковать.

Остров очень большой, взглядом не окинуть, но, естественно, исхожен он давно вдоль и поперёк.
Сразу после чудовищной аварии покинули планету все. Те, кто уцелел. Бедствия происходили стремительно. Сначала взорвался подземный реактор в одном месте, следом во многих других. Распространяясь под землёй, всё дальше и дальше выплёскивалась ядовитая лава на поверхность. Были отравлены реки и моря. Оборудование вышло из строя. Город превратился в кладбище. Успели спастись лишь те, кто оказался на островках относительной безопасности посреди хаоса. Выжившие спешно собирались на космодроме, у корабля, примчавшегося на сигнал бедствия, чтобы доставить спасённых на базовую станцию в космосе. Но и там многие из них умирали в лазарете, надышавшись в первые минуты катастрофы гибельными испарениями, не успев обезопаситься химзащитой.

Метеорологическая лаборатория, на которой, сколько себя помнил, служил Робби, почти не пострадала, уцелев, как и весь его остров. Прибрежная широкая кайма, правда, сузилась, превратившись из песка в монолитную твердь, захватывающую по чуть-чуть территорию пляжа, опоясывающего остров.
Данные метеослужбы по-прежнему отсылались Робби неусыпным наблюдателям, скучающим наверху, на космической станции, плывущей над границей низкой орбиты планеты. Оставшийся единственным в строю, служака в одиночку тянул груз ответственности за каждодневные заборы образцов воды, почвы и воздуха и передачу результатов исследований скрупулёзно в одно и то же время утром и вечером.
Он скучал по привычному ранее общению с весёлыми работниками разных служб метеостанции; они вышли всем дружным составом на рыбалку, оставив Робби дежурным, и погибли сразу после аварии или спустя несколько дней мучений и угасания в наспех сымпровизированной больничке, несмотря на профессиональную заботу о них медбрата Робби. Сейчас же ему приходилось, как единственному работнику на острове, выполнять собственноручно весь чужой функционал. Он без труда самостоятельно приобрёл новые знания и опыт, перемодернизировал схемы и логистику работы станции, чтобы легче было справляться. Никакая "зараза" последствий катастрофы в него не проникла.
Остров, к изумлению исследователей, находящихся высоко в космосе, оставался оазисом – относительно здоровой атмосферы – посреди непригодной для теперешнего жилья-былья планеты. Сверху чётко просматривалось что-то похожее на цилиндр. Во всяком случае, колебания воздуха над островом и над всей остальной поверхностью, будь то вода или суша, были различны. По словам Робби, существовала еле ощутимая прозрачная стена при соприкосновения руки с воздухом по периметру острова: от песка до самого высокого места, до которого мог подняться на самодельной летающей платформе Робби. Гладкая на ощупь стена тянулась без зазоров вдоль всего песчаного обода, по-видимому, сохраняя атмосферу внутри цилиндра пригодной для жизни. На острове даже росли трава и деревья. Одно этой весной буйно цвело. И на нём теперь созревали плоды, похожие на яблоки. Робби полюбил на досуге что-либо мастерить в своём небольшом саду. В последнее время он был занят в нём созданием друга, собаки, – так ему виделся экземпляр, над которым пришлось повозиться, собирая по частям из более-менее подходящих деталей. Не хватало пары пустяков, чтобы закончить работу.

На орбитальной станции, хотя всё в ней было продумано для удобного быта в утомляюще длительной экспедиции, преобладала атмосфера острого желания отлёта. Хотелось уже, дождавшись, наконец, какого-нибудь корабля, посланного за космонавтами из центра Большого космоса, покинуть навсегда опостылевший дом со всеми его удобствами, перейти на судно, пусть тесное и чужое, и отправиться бороздить нескончаемые просторы с вечно изменяющимся звёздным небом.

– Командир, разрешите обратиться! – бодро проговорил старпом за спиной главного, придя в рубку.
– Разрешаю, – ожидаемо прозвучало в ответ.
– Капсула для отправки на остров готова. Все просьбы Робби учтены, по возможности удовлетворены в пределах наших ресурсов. Подобраны аналоги недостающих элементов. Разрешите отправлять в условленное время!
– Разрешаю.
Старпом встал на своё рабочее место, слева от командира, чтобы начать отдавать распоряжения по запланированному спуску груза и следить по монитору за действиями экипажа и приёмкой очередной посылки планетарным одиночкой.

Всё и на этот раз прошло благополучно. Робби принял капсулу с завидной точностью на подготовленную грузовую платформу. С её помощью переместил груз в складское помещение. Там он распаковывал посылки и тут же отчитывался о целости и сохранности аккумуляторов, батареек, элементов, масел, необходимых ему мелочей и прочем. В своей малюсенькой рубке, служившей переговорной для ежедневной связи, он заменил на пульте вышедшую из строя кнопку. Экран сразу перешёл в рабочий режим, где появился сам Робби. Он искренне благодарил всех за то, что не забывают о нём там, в космосе. И добавил по уставу, что готов служить на благо своей страны, отправившей его сюда на службу. В конце рапорта честь отдать не удалось. Пока. Завтра он заменит в правой руке с помощью медицинских манипуляторов вышедший из строя шарнир. И тогда уж ничто не помешает ему нести безупречную службу. Он пошевелил пальцами, висящей как плеть, руки. "Мне надо сначала всё присланное разобрать по местам. На ночь встану на новую аккумуляторную зарядку. Завтра займусь починкой верхней правой конечности. И наконец, смогу завершить точнейшую сборку Бобби (так одинокий островитянин давно мысленно называл будущего друга), – Робби давно привык проговаривать вслух план ближайших действий. – Утро вечера мудреннее".

– Командир, а сколько, как думаете, продлится ещё наше наблюдение за планетой? Пока Робби сможет выполнять безошибочно свои функции?
– Возможно, вечность, – с горькой усмешкой сказал командир.

сентябрь 2025