На родительское собрание идти было некому.
Ольга Петровна, классная нашего Кольки - большой оригинал. Следуя какой-то продвинутой педагогической методике, созывает родительскую сходку в последнюю субботу месяца в 9 утра. Ученые считают: именно в это время идет особенное взаимопонимание при общении малознакомых людей, чтоб им пусто было. Ученым, конечно же.
Кому идти, если завтра – 31 марта, последний день месяца и квартала со всеми вытекающими производственными планами и отчетами! Я – пас.
Муж Олег? Исключено. Во-первых, он – сова. Встать в выходной ранним утром – это для него все равно как вегетарианцу съесть на завтрак недожаренный бифштекс. Во-вторых, Олег на дух не переносит деда Колькиного одноклассника – Дрюни Кизицкого. Если они сходятся вместе – скандал обеспечен: полное разногласие по всем обсуждаемым вопросам. Дед Кизицкий в пылу словесных баталий сипит: «Да я таких как ты!» - и взмахивает рукой, как будто рубит шашкой врага надвое. Олежек, тараща совиные глаза, ругается басом: «Вы, вообще, в каком веке живете?» Ох, лучше не вспоминать.
- Что делать будем? – поинтересовалась я у насторожившейся семьи.
Мужчины пожали плечами.
- Может, вообще не ходить? – с напускным равнодушием зевнула я. – Чего Ольга Петровна может сказать нового, кроме того, что дети не учатся, хулиганят и денег на классные нужды опять не хватает?
- Не прокатит вариант, - солидно кашлянул сынок. – Явка строго обязательна.
Говорят, в России всего два сакраментальных вопроса – «что делать» и «кто виноват». Да уж…
С нами живет кот. Кличем его Варфоломеем. Черный зверюга с белым галстуком на шее. Умный и продажный – за вареное яйцо отдаст душу кому угодно.
Вот и сейчас, я в задумчивости постучала пальцами по столу – и тут же возник кот.
- Мя! – сказал он и заурчал, ожидая бело-желтое чудо.
Муж и сын переглянулись, заорали хором: «Эврика!» и утащили упирающегося котейку в темный угол. Весь вечер эта троица хихикала, шептала и пожимала друг другу руки и лапы.
Итогом переговоров стала судьбоносная фраза оболтуса-старшего:
- На собрание пойдет кот!

Сказать, что я волновалась – не сказать ничего. Предложение снарядить кота ходоком от семьи Беликовых, воспринятое на «ура» в пятницу вечером, к полудню субботы тяжелым камнем легло в подложечную область. Радовал факт удачного возвращения Варфоломея со школьного собрания – зверюга прям-таки объедался трофейными вареными яйцами.
«Снесла курочка яичко, да не простое – золотое... Заметила? Не заметила? Варфоломей, вообще-то, умный, неразговорчивый. Молчание – золото… Мышка бежала, хвостиком махнула…» - мысли в моей голове мешались, как в доме Облонских.

В понедельник вечером мне позвонила Ольга Петровна. Сердце мое покатилось-покатилось, как золотое яичко, и замерло под мышиным хвостиком.
- Здравствуйте, Ирина Васильевна! – приветливо поздоровалась Колькина классная. – Хотела поблагодарить Олега Михайловича, он очень достойно вел себя на собрании. И Кизицкого не задирал, и добровольно вызвался помочь покрасить парты в нашем 3-В. И вообще, на любой вопрос отзывался: «Я!» Все бы так.
Яичко откатилось на безопасное расстояние от пробегающей мышки и уцелело. Не заметила? Но откуда такая инициатива от Лжеолега?
- Варфоломей, - строго спросила я кота. – Ты чего там говорил?
- Мя, - отозвался усатый.
Прозвучало это как оптимистичное «я». Кажется, поняла.
- Ты молча сиди в другой раз, хорошо? – заглянула я в синие кошачьи глаза. Кот отвернулся, давая понять, что без вареного яйца сделке не состояться.
В магазине продавщицы гадали, отчего же повысился спрос на куриные яйца, а в нашей семье воцарились мир и понимание. Жалоб на Кольку не поступало, на Варфоломея – тоже. Однажды встретила на улице бабушку Кизицкую – та приветливо улыбнулась мне и неожиданно залихватски подмигнула.
Месяца два спустя, я отправилась на родительское собрание сама – совесть догрызла меня до состояния капустной кочерыжки. «Докатились, - урчала она басом. – На сына наплевать, на школу, и на Ольгу Петровну тоже. Наверное, думает, что семья Беликовых докатилась до ручки, и уже давным-давно пора писать заявление в органы опеки, суда и следствия! Может, именно сегодня – последний шанс реабилитировать честное имя семьи?»
Увлекшись самобичеванием, чуть было не проскочила мимо заветной двери с надписью «3-В». Приоткрыла дверь, взглянула и обмерла…
За партами восседали разношерстные представители фауны – кошки, собаки, морские свинки, попугаи. Вместо деда Кизицкого возвышался желтоглазый, беспрестанно жующий козел. Ехидно тряся бородой, на каждый вопрос Ольги Петровны он кричал: «Меее!».
Учительница привычно переспрашивала: «А почему нет? Хорошая же идея, согласитесь. А кто поможет воплотить ее в жизнь?»
И тогда звучало веское Варфоломеевское: «Мя!»
Ольга Петровна благодарила «любезнейшего Олега Михайловича» и, близоруко щурясь, счастливо улыбалась.