Очередное утро не состоялось:
мачеха опять проспала и Золушка грустила,
не зная, чем занять себя в первую очередь.
На улице моросил дождь,
тыква на огороде разбухала и разбухала,
по формам напоминая не изящную карету принцессы,
а большого неуклюжего кита.
Тут колдуй ни колдуй — транспорт курам на смех.

Мечты Золушки знали все окрестные феи —
и Марья Ильинишна, и Аннушка,
и Василина Перуновна, и чеширская кошка Ляля:
девочка хотела попасть на бал.
Пусть даже не во Дворец съездов —
дворец спорта «Динамо» тоже был бы вполне ничего…

— Сейчас самое время для балов-то, — думала Золушка, —
если упустить время, то потом будет некогда.
Пойду в школу и станет не до принцев:
пока научусь считать и писать,
глядишь, и в старую деву превращусь.

Чеширская кошка Ляля периодически ловила крыс,
предполагая заколдовать их в форейтора,
лакеев и прочий необходимый для выезда люд,
но остальные феи дружно возражали,
что поощрять Золушку пока не за что,
да и ехать ей на бал не на чём...
И тогда девочка решила:
каждый сам кузнец своего счастья.
Она растолкала мачеху,
заставила её рассыпать по полу горох,
исписа́ть стены, запачкать платья.
Затем села в уголок и горько заплакала...

И тут всполошились феи:
Марья Ильинишна собрала горох,
Василина Перуновна отмыла стены
и выстирала бельё,
а чеширская кошка Ляля поймала такси.
Феи так радовались за крестницу —
что хотели отправить девочку в Мулен Руж,
но таксист согласился ехать только до Красной Пресни.
Золушка размахивала красным флагом,
требовала предоставить дюжину принцев,
(когда он один — какие уж тут честные выборы?)
и сурово наказать эксплуататоршу-мачеху.

Бал был в самом разгаре,
но неожиданно часы пробили полночь.
Феи превратились в нянечек, принц — в доктора,
изгоняющего прочь злую мачеху:
В снах Золушки ей делать было совершенно нечего.
Все обожают сказки со счастливым концом,
Однако не у всех есть своя личная сказка,
а Золушке деваться некуда — она живёт,
чтобы мечты считать былью...