— Бабушка, а человек умнее собаки? А кошки? И птицы? — Маленькая Анхен прибежала из школы возбуждённой и вместо того, чтобы поесть любимую кашу с молоком и пойти гулять, теребила фрау Гертруду. — Вот пастор говорит, что человек важнее всех на земле. Что все звери должны почитать человека, как мы почитаем Бога. А наш новый учитель сегодня нам рассказывал о природе. И говорил, что человек — самый неприспособленный для жизни из всех-всех на свете.
Вот у собак такой нюх, что они находят кого захотят даже через час после того, как этот «кто» ушёл. Я бы хотела иметь такой нюх, чтобы всегда побеждать, играя в прятки.
А кошки… Ты, бабушка, знаешь, что они умеют прятать и выпускать когти по своему желанию? А я не умею, и поэтому мне приходится терпеть, когда мама мне постригает выросшие ногти, чтобы они за всё не цеплялись. Как бы мне хотелось научиться их втягивать в пальцы. И выпускать, если Том будет задираться.
А птицы… Они даже замечательнее ангелов: птицам не приходится спешить к больным и умирающим людям, разносить вести от Бога — птицы свободны и летают, где захотят! Мне иногда снится, что я бы смогла полететь, если бы прочитала умную книжку, в которой написано, как это делается. Но в библиотеке такой книжки не оказалось, и фрау Хельга только посмеялась. А иногда я во сне лечу и совсем без чтения книги. Но ведь сны — вовсе не обман, это Бог разговаривает с нами. Так говорит пастор, а уж он-то знает о Боге всё. Но тогда, почему мне только снятся полёты?

— Все люди делятся на тех, кто видит сны о том, что умеет летать, и тех, кому летать наскучило. — Фрау Гертруда оторвала глаза от телевизора и посмотрела на Анхен. — Даже дядюшка Клаус или... да хоть наш пастор, и те видят сны, что они летают без всякого колдовства вроде мётел, самолётов и других необычных изобретений. Не знаю, правда, весть ли это от Бога…
— А ты, бабушка, летаешь во сне?
— Нет, Анхен, мне совсем не снятся сны. Да и куда мне лететь? Всю жизнь я прожила здесь, на этой земле. А если я улечу хоть ненадолго, кто-нибудь обязательно сразу займёт моё любимое кресло и переключится с моей любимой телепрограммы. Ешь-ка ты кашу, да иди играть с ребятами в прятки. Мне кажется, что ты сегодня всех сумеешь отыскать, а тебя не найдёт никто…

Примерно час спустя фрау Гертруда сидела в гостях у пастора. Шторы были плотно задёрнуты и дверь заперта на засов, чтобы никто случайно не увидел, чем заняты люди в доме.
— Что же, герр Хофманн, будем откровенными между собой, — сказала старушка. — Все вокруг полагают, что Ваша вера в Господа способна творить чудеса. Но одного Он Вам так и не дал — ощущения свободы полёта. Есть книга… О, не отпирайтесь, я знаю, что она у Вас есть! В ней на мало кому известном языке записано много секретов. Я слышала, что новый учитель смущает умы детей, отводит их от Бога, по-своему объясняя устройство мира. Церкви это не может нравиться. Давайте меняться.
Фрау Гертруда поднялась со стула, и достав из кармана кусочек мела, очертила стол и стоящие около него стулья, и сидящего пастора крУгом.
— Я понимаю, что Вы хотите сделать, — закричал пастор, — но Бог не допустит чёрной магии в этом доме. Я пройду на свободу сквозь магическую преграду, фрау Гертруда, и все ангелы Рая придут мне на помощь в борьбе с Вами!
— Не надо так беспокоить себя, дорогой пастор, Вы ничего ещё не понимаете. Этот круг — всего лишь рисунок мелом. Но Вы выдали себя — в книге, о которой мы говорили, есть похожий рисунок иллюстрации вызова демонов, и Вы видели его там. Потому так испугались. Нет, не меня надо бояться, надо опасаться учителя. Однако, мы излишне разволновались, а ничто так не успокаивает нервы, как рюмочка джина, настоянного на корне ириса. Угостите меня, и я уйду, ни о чём больше не прося.

Вечер подкрался незаметно для двух сидящих за столом людей. Они были слишком поглощены своим занятием.
— Дорогая моя Гертррру-да... — Пастор длинно икнул и, обильно поливая стол джином, наполнил по-новой рюмки. —   Книга эта весьма и весьма опасна. Я пробовал её уничтожить самыми разными способами, но… З-за это терплю ужас-сающее наказа… ние: летаю только во сне — Бог не дал мне кры-ыльев… Но ты — моя лучшая подруга, и от тебя у меня секретов нет.
— У меня никогда не было брата, а теперь есть! — Откликнулась фрау Гертруда. — Пусть с вредным учителем разбираются бесы или сам Бог, а мы давай попробуем разобрать, что же тут написано…

К выходным становилось всё жарче — с безоблачного неба жестокий солнечный глаз наблюдал за жизнью маленького, затерянного в степи городка. Фрау Гертруда, обливаясь потом, стояла у плиты и помешивала что-то кипящее в кастрюльке.
— Бабушка, ты делаешь варенье? — Маленькая Анхен хохоча вбежала в домик, — а у нас ка-ни-ку-лы! Теперь целое лето можно не ходить в школу! Сегодня учитель говорил совсем смешные вещи: что люди и обезьяны — родственники! Но тут, где живём мы, никогда не жили обезьяны. К тому же, они никогда не варят себе варение! Ох как пастор рассердился на учителя, когда узнал про такие враки…
— Ваш учитель — сказочник, — усмехнулась старушка. — Ты же знаешь, что сказки бывают иногда добрые, иногда — нет. А бывает, что в сказке есть и добро и жестокость одновременно, как в сказке «Мудрец из страны Оз» Ну, варенье готово — пробуй. Вкусно? Оно сделано по рецепту одной очень старой книги… Смотри-ка, поднимается ветер… Ешь ещё, пока не налетело в варенье песка и пыли.
— Ох, бабушка, это не просто ветер — настоящий ураган! Чувствуешь, наш домик оторвался от земли и взлетает всё выше.
— Прыгай, Анхен, прыгай скорее, пока мы не очень высоко. Иначе, при падении домика ты можешь разбиться. Это совсем не сказка и ты, дорогая, не Дороти…

Последнее, что услышала за шумом урагана фрау Гертруда, был удивлённый девчоночий крик:
— Я лечу, бабушка, меня подхватил ветер, и я лечу! Совсем как в своих снах! А ты возвращайся из страны Оз, не очень задерживаясь. Без тебя будет скучно-о-о...