Наша тихая улочка, один конец которой упирался в крутую гору, была желанным пристанищем для местной детворы. Тупик – это ли не раздолье… Детский смех витал среди кустов разросшейся сирени, смолкал и переходил на шёпот, забравшись на раскидистую яблоню, а зимой превращался в отчаянный крик скатывающихся с горы лыжников.
Была ли наша улочка тихой для горы и огромного вяза, росшего у её подножия – неведомо. Но авария, немыми свидетелями которой были и они, кажется загадочной и не даёт покоя.
Я не видела мальчика, который чудом остался жив. Помню только визг тормозов, крик соседки и медленно переворачивающуюся с горы машину.
Судачили, что ребёнок остался жив, благодаря брезентовому тенту, в котором запутался. Не знаю.
Если бы гора умела говорить… По ночам они перешёптывались с вязом, храня тайну, известную только им.
После того случая, перед съездом с горы, поставили ограждение, а её саму заковали в бетон. Гора ослепла, но продолжает жить, тщетно пытаясь услышать до боли знакомое: - На золотом крыльце сидели…