– Ты вывел Таврика погулять? - строго спросила Ирина, чувствуя, что сын в любой момент может на середине слова отключить телефон, – Уже одиннадцатый час, почему собака должна мучиться из-за твоих войнушек?
Костя только-только освоил правила новой игры… Пули летели во все углы монитора, яркие вспышки возникали то там, то там… Он чувствовал себя не десятилетним пацаном, а победителем… ведь недаром выбрал себе красноречивое имя – Гонец.
Таврик сидел у ножки стула и нетерпеливо, мелко хлопал по полу хвостом.

… «Боже мой, как надоели эти ночные смены!» – думала Ирина, глядя на жёлтый сигнал светофора… «успею проскочить!»
Таврик рванулся к хозяйке, как будто не видел её целый год!
– Собирайся! – почти прокричала Ирина в спину сына.
– Чего? Куда ещё? Подожди, доиграю…
– Одевайся немедленно! Поехали, мне некогда тут с тобой рассусоливать…

Голос Ирины был настолько требовательным, что Костя, пересилив себя, обернулся на мать и увидел её злые горящие глаза…
– Чего ты придумала? Мне скоро в школу, а нужно ещё тему по истории прочитать…
– Я тебе говорю, собирайся без всяких проволочек! Выучишь на перемене, как ты обычно это делаешь…
Ирина открыла стенной шкаф и вытащила пустую картонную коробку из под пылесоса: «Я жду тебя в машине!»

Ночью выпал снег… Костя машинально опустил козырёк шапки, чтобы прикрыть глаза от яркого света. Таврик, обежав несколько деревьев, сходу запрыгнул на заднее сиденье машины, предчувствуя дальнюю поездку. Уткнувшись носом в колени устроившегося рядом Кости, он почувствовал, как тот ласково потрепал его по загривку.

Пересекли черту города; за крутым подъёмом начинался густой хвойный лес… Таврик жалобно заскулил, протиснулся между спинками кресел и перескочил на переднее сиденье… Костя терялся в догадках, не понимая, куда они направляются... Он не хотел задавать вопросов, чтобы не отвлекать мать от дороги… она гнала с такой скоростью, что заставила его присмиреть.

Проехав километров десять, свернули по узкой ухабистой дороге вглубь леса. Остановились. Ирина вышла из машины, захватив картонную коробку; небольшое старое покрывало прижала под мышкой. Таврик послушно наклонил голову, позволяя надеть на себя поводок, и замер в ожидании чего-то непредсказуемого. Он наблюдал, как хозяйка аккуратно расправила покрывало внутри коробки…
– Таврик, иди сюда, иди, не бойся!
Костя ошеломлённо смотрел на мать:
– Ты, ты… что? Решила его здесь оставить? Как это…
– А вот так это! Ты занят играми и не обращаешь внимания на собаку! Ты миллион раз обещал ухаживать за ней, кормить, заботиться, выгуливать… А что на самом деле? Кому нужна…

Ирина вдруг поперхнулась, в горле зацарапало, она закашлялась долго и натужно… Лицо её покраснело, стало одутловатым. Опираясь рукой о дерево, она никак не могла прийти в себя: кашель душил, ни на секунду не давая возможности перевести дыхание…
Костя, воспользовавшись беспомощностью матери, рванулся к Таврику, выдернул из её рук поводок и побежал, что есть силы по следам от колёс машины…
– Ты подлая, какая же ты подлая! – захлёбываясь слезами, кричал он. Жёсткий наст затруднял движение, ноги в ботинках проваливались, заплетались… как будто кто-то толкал его в спину. Костя упал и тут же почувствовал тёплый язык Таврика на своей щеке…
Впереди темнело шоссе. С трудом выбравшись на обочину, Костя, не выпуская поводок из рук, то шёл, то бежал, то и дело, оглядываясь, в надежде поймать попутную машину…

… Он положил шесть тёмно-багровых роз на заснеженную могилу матери. Сколько лет прошло! Костя помнил каждую секунду своего побега из леса… Он слышал тот истошный непрекращающийся кашель, который вот уже десять лет неотступно преследовал его… Чувство вины не отпускало. «Неужели она на самом деле хотела оставить собаку замерзать в лесу?» Он был тогда десятилетним мальчишкой и не мог отличать правду от лжи. «Она просто хотела меня проучить… Но почему так жестоко? Почему?»

Ветер придвинул букет цветов ближе к портрету… Заскрипели ветки деревьев. Чёрная ворона уселась на спинку скамейки и закашляла как-то совсем по-человечески. Костя сглотнул ком в горле и направился к машине… Таврик лежал на переднем сиденье. Услышав звук открывающейся двери, он поднял седой нос, и сипло втянул морозный колючий воздух…