— Маленькая Анхен, иди сюда, посмотри, что я нашла! — Фрау Гертруда оторвалась от прополки моркови и кряхтя поднялась на ноги. — Иди же скорее, это интересно.
 — Ну и что это такое? — спросила девчонка, глядя на продолговатый грязный камешек в руках бабушки.  — Это же не драгоценность какая-нибудь?.. Я читала в книжках: все драгоценности либо жёлтые и блестючие, либо белые и блестючие, либо прозрачные и разноцветно сверкающие. А это…
 — А это история. — Заявила Фрау Гертруда. — И очень древняя. Ты же читала про динозавров? Так вот это почти из тех же допотопных времён. На что это, по твоему, похоже?
 — На палец! — Взвизгнула Анхен. — Так это палец Адама?!
 — Нет, все называют это «чёртовым пальцем», и ты можешь взять находку в школу и показать вашему учителю —  герру Петтерсону. Он тебе наверняка сможет рассказать, как правильно называется этот камешек.

 — Бабушка, я показала нашу находку учителю, а он стал говорить какую-то чепуху про гигантских спрутов, топящих корабли и про ихних всяких дальних и близких родственников. Но самое чудесное — у всех у них никогда не было пальцев. Я так ничего и не смогла понять и тут вдруг подумала: раз это палец чёрта, то кто может знать о нём больше, чем наш пастор герр Хофманн? И ты знаешь, что мне сказал пастор? Он сказал, что пальцы чертей совсем не такие — они длинные, тощие и совершенно чёрные. Это из-за того, что черти почти всегда сидят в Геенне огненной, где и поесть нормально нечего, и копоть такая от грешников стоит, что он никому не советует попадать туда после смерти. И ещё герр Хофманн сказал, что на палец Адама это тоже не очень-то похоже, потому что он и раньше видел у людей такие камешки, и ещё чаще слышал про находки, а у Адама пальцев было всего-то двадцать штук. Вообще, мне показалось, что пастор знает об этом ещё меньше, чем герр Петтерсон. Он достал какую-то старую книгу, а в ней сплошные страсти-мордасти. Я даже зажмурилась. А герр Хофманн вдруг и говорит, что этот камешек похож на зуб Вельзевула, только у него он был из меди. А вдруг это и правда чей-то зуб? Или коготь?..
 — Ну что же, придётся тогда нам самим докопаться до истины, — вздохнула фрау Гертруда. — У меня тоже есть кое-какие книги, и мы обязательно решим загадку.
До самой темноты девчонка вместе с бабушкой листали старые книги — в них были нарисованы всякие грибы, и всякие растения, и всякие животные, которых можно встретить, если пойти в лес или в поле подальше от дома. Потом они достали ещё более старые книги и при свете лампы разглядывали животных, которых Ной не взял в свой Ковчег, и они утонули.
 — Смотри, маленькая Анхен, — говорила Фрау Гертруда, — вот какими были динозавры. Но, видишь, у них зубы загнутые. И когти тоже загнутые. Вот мамонты — но у них когтей не было вовсе, а зубы были громадными и кривыми, словно слоновьи бивни. А наша находка не более шести дюймов. Вот глянь-ка…
 — Бабушка, смотри! Видишь, какая большая птица — рядом с ней нарисован человек опирающийся на копьё, а она в два раза выше этого копья. Я один раз слышала на перемене спор герра Петтерсона и герра Хофманна о том, куда исчезли динозавры. Пастор говорил, что они превратились во всяких младших демонов, а учитель доказывал, что динозавры стали птицами. Всё сходится — у динозавров зубы были изогнутыми, а потом они стали выпрямляться и выпрямляться, и так динозавры из-за этого стали птицами. А потом птицы стали уменьшаться и уменьшаться — у них выпали зубы и выросли перья. А мы с тобой такой выпавший зуб и нашли. Я пойду завтра в школу и покажу эту картинку герру Петтерсону. Пусть он её скопирует и повесит на стене в школьном музее, а найденный нами зуб положит в ящичек под стекло и сделает этикетку: «Зуб эпиорниса. Подарен школе маленькой Анхен и её бабушкой».

 — Ну как, маленькая Анхен, отнесла свой подарок? И что сказал учитель? — Бабушка с улыбкой посмотрела на девчонку, раскрасневшееся лицо которой было одновременно и сердитым, и расстроенным. — Ты пришла сегодня раньше обычного — неужели герр Петтерсон не угадал всю ценность твоего поступка?
 — Вот ещё, угадал… — Лицо девчонки раскраснелось ещё больше. — Да он так хохотал, что я обозвала его дураком. А он сказал, что ты должна прийти в школу. Что он хочет поговорить с тобой о моём поведении.
 — Ну что же, придётся мне пойти и поговорить с герром Петтерсоном, — вздохнула фрау Гертруда. — А хороший разговор не получится без пары бутылок джина, настоянного на корне ириса. Вот вечерком и загляну к вашему учителю.

На следующий день бабушка с нетерпением ожидала внучку из школы. Обед начал уже остывать, когда маленькая Анхен ворвалась в комнату, крича:
 — Бабушка, меня сегодня фотографировали! Я стояла около большого, во всю стену, портрета эпиорниса и держала в руке его зуб. Герр Петтерсон сказал, что он не только с радостью выставит зуб в школьном музее, но даже пошлёт статью с фотографией в большую газету, чтобы все наконец узнали — какая же это интересная наука о происхождении птиц, и как тщательно её скрывают от нас всех разные городские учёные...