Одиночества Иван Николаевич не боялся. Он в нем жил. Нельзя сказать, что был доволен своим положением, но не сопротивлялся. Сначала, когда с дуру ушел из семьи и стал папой на час, даже радовался: приходишь домой, хочешь - телевизор смотри, не хочешь - спи. Никто слова не скажет плохого. По-честному, и хорошего тоже.

Время шло, дети выросли. Привычка жить в одиночестве укоренилась и превратилась в черту характера. Но Иван Николаевич исправно ходил на службу, общения хватало за глаза. В один пренеприятнейший ноябрьский день его с почестями проводили на пенсию. Если не расцвечивать пинок сладкими речами, то молодые списали его как устаревший предмет мебели.

Ладно. Друзья-пенсионеры проводили дни вместе. Утром встречались, потом играли в шахматы и домино, перебрасывались колкими шуточками со сверстницами на лавочке у подъезда. Вечер уютно разливался запахом чая и высоким креслом у телевизора.

С каждым годом все меньше оставалось друзей, все реже становился ряд сверстниц на лавочке. 75-летие Дедвань отметил в окружении соседской детворы, гоняющей потрепанный мяч возле привычного старикам "гриба" перед домом. Утром по привычке вышел к подъезду и за полдня не нашел никого из своих. Вот тогда одиночество накрыло его по-полной.

Ощущение праздника возникало только один раз в месяц, когда подходил день получения пенсии. Тогда Иван Николаевич вспоминал утренний ритуал выхода в свет: бриться-мыться-одеваться-и на почту собираться. Выходил из дома помолодевший, сосредоточенный, с портфелем и зонтиком в руках.

После "получки" обязательно заворачивал на рынок, потом в небольшое кафе, где медленно смаковал горький кофе с пирожным "Картошкой", после, по дороге, заглядывал в пару магазинов, по-нынешнему называемых супермаркетами (тьфу, язык сломаешь!) и к обеду, уставший но довольный, прибывал домой.

Так было и в этот предвесенний день. Так, да не так. Где-то остался зонтик. Ну не принес Дедвань его домой, "посеял" по дороге. Очень он расстроился пропаже. Вроде бы, махнуть рукой и купить новый. Ан, нет. Назавтра Иван Николаевич поспешил по привычному маршруту: почта - рынок - кафе - магазины. И везде спрашивал про зонтик. Так завязывался разговор. Старичка все жалели, сочувствовали. Вишь ты, молодые, но душевные люди встречались на пути!

Пришла и умчалась весна, слиняло лето. Дедвань стал выглядеть моложаво, спортивно, весело. Он каждое утро, исключая выходные, собирался и отправлялся искать запропастившийся зонтик, словно на работу. Встречали его уже как родного. Он баловал девчонок на почте конфетами, официантки в кафе приносили на пробу новый салат или второе. А в магазине обязательно кто-то начинал сватать его и уборщицу бабу Надю.

О зонтике уже никто и не вспоминал. Не помнил о нем и Иван Николаевич. Да и правильно: в его жизни погода наладилась.