Ах, Леонард, геометр, преизрядный насмешник! Узри (пусть зеница твоя и незряча) – сей храм на болотах. В веках ему быть… ах, играет! Звучит бесподобный орган. Леонард, опиши! Гороскоп – не по сим отдаленным светилам, о нет… Не движение звезд и луны, а науки дерзанья диктуют тебе, геометр.

Мы желаем постичь – что судьба уготовила храму? Огнь, вода ли падут на него, иль беспечность людская погубит? Молчишь, Леонард? Не таи. Мы даем тебе слово. Мы ждем.

Леонард, ты предерзок! Но твой гороскоп не прелжив… ах, поверим! Короной младенца венчал, Иоанна… и отнял ее, и низверг – в темноту казематов. И кровью его окропил шлиссельбургские камни… предивно, ты знал, Леонард, но о том не поведал. Боялся немилости царской?

Пустое. Мы милость даруем сию… но за честность, и только! Клянись. Нет, не станешь? Изрядная шутка. Изволишь капризничать?

Ах, принесите бумагу! Перо и чернила. Твори. Вычисляй гороскоп для сего возведенного храма… опять этот громкий орган! Как надрывен, как быстр. Геометр, опиши!

Музыкальный трактат… ты создал его, нам на веселие! Мыслью ретив, геометр… ах, цифр сокрушение злое! Пиши же!

Божественно звонок орган. Добродетель – взыграла… но ты будто глух, геометр. И презришь ее, трижды ученый…

Недоброе в том. Недалека надменность, хуле предназначена… впрочем, тебя мы щадим, Леонард. Пощади же и наше терпенье!

…Свершилось!

Перо… Как танцует оно по бумаге! Как ты вдохновен, Леонард! Загляденье. Пииты вот так же творят, окрыленные музой… Но ты выше пиитов, слепой геометр.

Гороскоп твой… с опаской берем его в руки. Вот царствие тайн непостигнутых… зримое царство, и царство незримо.

Зачти нам свой труд. Не робея, прилюдно… Ах, как же смешон твой парик, припорошенный пудрой! В нем – кошки забытая шерсть… геометр, говорят, твоя кошка сидит у тебя на спине, вдохновляя, когда ты в трудах? Лицедей!

Боже, долог орган. Его глас утомляет… сие славословие духу божественных сфер. Геометр, что ты скажешь о сем? Что поведает твой гороскоп?

Изобилие дому сему? Иль… страшимся представить…

Напасть. Не вода и не огнь, а беда пострашнее – злодейство людское… В описании сем – роковые мы тени узрели, и вольно им быть. Погубители храмов придут, изничтожат всех верных, и попов исказнят… Люто бедствие!

Впрочем, свершится нескоро. Благоденствия будут века, и почет, и приволье… ведь так, геометр? Предсказанье твое – таково?

Как неистов орган! Точно вихрь, разразился над храмом. Гремит. Негодует. Что ж, быть по сему предсказанью! Когда поругаемый храм к верным вновь возвратится? Скажи, геометр! Что в твоем гороскопе?

Нескоро… Так вот отчего ты печален!.. Коль зришь сие ты, Леонард!
_____________________________________________________________________

* Леонард Эйлер – швейцарский математик восемнадцатого века, член Петербургской Академии наук и любимец императрицы Екатерины II. Ослеп из-за катаракты, что не мешало его крайне плодотворной научной деятельности, причем работать он мог в любых условиях – по свидетельствам очевидцев, «даже с ребенком на коленях и с кошкой на спине». В числе прочих работ, Эйлер создал трактат о теории музыки. Составил гороскоп для новорожденного императора Иоанна Антоновича, предсказав его заточение в Шлиссельбургской крепости и гибель, но не показывал этот гороскоп никому, вплоть до смерти Иоанна. Был очень религиозен. Как прихожанин Евангелическо-Лютеранской церкви Святой Екатерины, составил гороскоп и для этого здания, просчитав его астрономические координаты.

* Санкт-Петербургская Евангелическо-Лютеранская церковь Святой Екатерины – памятник архитектуры восемнадцатого века, назван в честь покровительствовавшей лютеранской общине Екатерины II. Обладает мощным церковным органом. В 1935 году церковь была закрыта, пасторы и часть прихожан репрессированы, здание передано клубу горняков, а впоследствии – фирме «Мелодия». В 1989 году Евангелическо-Лютеранская община вновь стала собираться в храме, в 1996 году официально получив его в бессрочное безвозмездное пользование.