Как усталая собака, Яська день за днем брела по серому асфальту Дороги, оставляя в прошлом километры своего настоящего, без желания поднять голову, чтобы заглянуть в будущее. Где-то далеко позади остались и вершины, и тёмные ущелья, постепенно затихли и бушевавшие, и дарившие благосклонность стихии – ровное полотно убаюкивало и сбивало ноги… Это старость?

Вдохнув пряный запах полевых цветов, она остановилась и сошла с Дороги. Усталость ног вбирала влажная от росы трава, даря прохладу. Открыв калитку, она окунулась в волны зноя. Войдя, отдалась свободной воле течений и потоков лета. Сняла одежду, оставив только для приличия… Бесстрашная?

Рыжая бабочка крапивница топала по ее ноге длинным хоботком. Остановилась и раскрыла крылья, впитывая солнце. Легкий ветер ласкал пушистые ворсинки тельца. Насладившись, она сложила крылья и замерла… Уснула?

Сверкавшие на солнце капли дождя солдатиком ныряли, оставляя на глади озера узор из множества колец. Те капли, что еще летели, сложили рисунок радуги в полнеба, по которой никто никуда не уходил… Не время?

В легкой невесомости свободы стрелки, шестеренки и колесики часов, теряя связь между собой, беззвучно исчезали. Лето летело, отмеряя время перистыми крыльями рассветов и закатов… Или ангелов?

Растворяясь в холодной сини неба, заря зябко ёжилась, укутывая плечи белесой пеленой тумана. Его хлопья плыли по течению реки, оставляя капли тишины на листьях… Уже пора?

Закрыв калитку на вертушок, Яська попрощалась с уходившим летом, вышла на Дорогу и, слегка помедлив, отправилась из долгого «сейчас» в своё будущее, сходившееся где-то вдалеке… Чего-то не хватает...

Яська изменилась. Там за калиткой она увидела рисунки Жизни, а значит, тоже сможет творить из хаоса обыденных событий узоры и вплетать их в картину мира… Красиво.
Открытие.