- Представляешь, он мне пионы подарил…
- Кто? Тот твой Неслучайный знакомый?
На ее лице появилась легкая растерянность, но улыбка не исчезла.

Она сидела на парапете фонтана и вместе со смуглой скульптурой мальчишки болтала ногами в воде. Из-за деревьев на серый камень облицовки, раскрыв белые веера крыльев, спланировал голубь и замер неподалеку мраморной статуей. Солнце пускало зайчиков сквозь яркую зелень лип: «Совсем, как на картинах Ренуара», - думала Она, играя с ними в салки. Поймав, жмурилась и тихонько улыбалась от безмятежного удовольствия. Она вдохнула сладковатый аромат цветения, принесенный ветром, но уже следующий его порыв окатил ее водяной пылью.
- Вот ведь ты и шкода! Ладно, держись! – рассмеялась она от неожиданности и, включившись в его игру, подняла ногами тучу сверкающих брызг.
Шумно взмахнув крыльями, голубь с достоинством покинул поле битвы и исчез в солнечном свете летнего дня, а Она, проводив его взглядом, спрыгнула с парапета на нагретую солнцем брусчатку и присела застегнуть ремешки сандалий.
- Боевая ничья? – услышала она голос за спиной.
Вместе с пожилым господином, круглый год погруженным в чтение, Он сидел на «читательской» скамейке, держа в руке открытую книгу.
- Я тоже больше люблю бумажные, - Она встала, стряхивая мелкие капли влаги с рук и длинных прядей волос.
Он захлопнул книгу и поднялся ей навстречу.

- И где они, твои пионы?
- В Японии, в саду монастыря.
- Он что, пригласил тебя съездить туда?
- Нет, мы посмотрели в интернете.
- Зачем?
- Это просто красиво… Как чудо хрупкой и утонченной красоты. Только представь – зима, февраль, снежная крупа сыплет с неба, а на земле под накидками из рисовой соломы цветут пионы.
- Ему денег что ли жалко купить букет живых цветов?
- Ты чудачка – живые растут из земли, а срезанные тихо умирают.
- Вы оба просто чокнутые!

- Охотишься за красотой? – негромко, чтобы не испугать, спросил Он, присев рядом с ней. – Возьми чуть правее, здесь свет играет с тенью, а цветок будет подсвечен изнутри.
- Я даже не знаю, как он называется… - сделав несколько кадров, она легко встала, оправив подол сарафана и стряхнув прилипшие к коленям травинки. - Подобные ему, «незаметные», относятся к разряду сорной травы, но кажется, что крошечные эльфы живут именно в таких цветах, а не в сортовых лилиях и розах… Ты когда-нибудь видел, как цветут колоски обычной травы?
- Как длинные сережки на тонкой нити.
- Точно!..
Они гуляли в заброшенной части парка, где никто не убирал с дорожек нападавшие шишки, а могучие сосны, окутывая тишину сухим смолистым ароматом, сомкнули ветки, образуя тень, скрывавшую от полуденного зноя.
- Раньше мне казалось, что всё, что растет из земли – деревья, цветы, травы, – накрепко привязано к ней корнями и может смотреть в небо только снизу вверх. Конечно, знал, что семена падают, но не считал это полетом. Однажды увидел, как они летают – некоторые долго парят, высоко поднимаясь в потоках ветра. Мне кажется, потом, прорастая в землю, они снова тянутся вверх, наполненные памятью о свободе в небе… подобно людям.

- Ты всё еще не знаешь, как его зовут?
- Разве это так важно?.. Считаешь, что душе нужно имя?
- Думаю, что в твоем уже не юном возрасте это всё как-то не серьёзно.
- Когда жизнь становится правильной и серьёзной, то постепенно выцветает и перестает быть живой… Из нее исчезает необыкновенное и это мешает жизни происходить – она просто идет день за днем. Разве нет?

Они шли по пустынному шоссе, всё глубже погружаясь в темноту теплой августовской ночи.
- Куда мы идем? – спросила Она, балансируя на белой линии дорожной разметки.
- Подальше от огней большого города.
Когда они вышли из под деревьев, темными силуэтами нависавших над ними по обеим сторонам дороги, им открылся необъятный простор темно-синего неба, от края до края усыпанного пылью звезд и расчерченного рисунками созвездий. Над самым горизонтом, как огромная долька апельсина, висела рыжая Луна. Завороженная, подняв голову к высокому небу, Она медленно поворачивалась вокруг себя, пытаясь охватить Вселенную, смотревшую на нее сверху мириадами глаз.
- Здравствуйте…
Часы на его руке показывали за полночь. Развернув ее на северо-восток, он обнял ее за плечи.
- Смотри…
Ярко-белые метеоры проносились по небу во всех направлениях, расчерчивая его то тонкими короткими штрихами, то длинными, в полнеба, светящимися линиями.
- Это же…
- Персеиды.
- Звездный дождь…
- Да.

- Тот самый Мюнхгаузен залезал по лестнице в небо, вам, пожалуй, она нужна, чтобы без травм спуститься на землю.
- Земля и небо не антиподы, поэтому лестницы никому не нужны. Барон исключение – для него лестница спустилась сверху, а те, кто думают, что она необходима, лишь хотят оказаться выше других. – Отправив в кастрюлю порцию нарезанной капусты, она взяла в руки клубень молодого картофеля. – Поэтому, когда ходишь по земле, одновременно гуляешь и по небу.
- Всё это походит на игру, в которую всё больше заигрываются взрослые и, думаю, неглупые люди, потерявшие реальную опору под ногами.
- Да? Может быть… – задумалась она, глядя на выступающие из пореза на пальце капельки крови. – Кто знает, возможно, я никогда не брошу эту игру.