Голодная собака верует только в мясо...
Мясо висело за прилавком на потолочном крюке бакалейного магазинчика пожилого хозяина, из-за духоты открывшего настежь дверку, выходящую на рыночную площадь.
Площадь мясного деликатеса, а для ничейной собаки любое мясцо – деликатес, заполнялась мухами, которых хозяйка, время от времени лениво привстав со стула, гоняла, как пращой, концом длинного полотенца.
Полотенца продавались в лавочке по соседству – разные: вафельные, махровые, льняные, даже бамбуковые.

Бамбуковые палки не раз прогоняли от входа в лавку спортивного инвентаря собаку, когда она совала туда свой нос, привлекаемая острым запахом кожаных мячей и кроссовок покупателей.
Покупателей во всех лавчонках рыночной площади в это жаркое утро было немного.

Немного поколебавшись, выждав удобный момент, когда хозяйка бакалеи, распаренная от солнца, нагревшего до белого каления жалюзи и всё маленькое помещение, перешла в подсобку к дремавшему мужу, предусмотрительно припавшего потной щекой к холодильнику, собаченция выскочила из-за кустов напротив и вбежала в легкомысленно оставленную открытой дверь.
Дверь подсобки, наоборот, была прикрыта, поэтому лохматая, нечёсанная животина не опасалась погони и незамедлительных последствий кражи.

Кражи аппетитного куска муж с женой хватились лишь тогда, когда лавочка заполнилась вечерними покупателями, желающими запастись снедью на предстоящие долгие выходные.
Выходные обожравшаяся псина провела в теньке у реки, в основном, лёжа сытым брюхом кверху, прикрыв осоловелые глаза и молясь собачьему милосердному богу.
"Богу только ведомо, как пропал тот громадный окорок, – философствовал бакалейщик, прилаживая обратно, неизвестно каким образом свалившийся с потолка крюк, – а знаешь ли..."
"А знаешь ли... что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят."