Девяностые. Повсеместные трудности с работой. Цены куда-то постоянно бегут. Но на дорогах появляется всё больше автомобилей разного калибра. Всё больше и больше среди водителей женщин и девушек, а я продолжаю ходить пешком и пользоваться общественным транспортом. Всё больше знакомых и подруг заводят себе послушных четырёхколёсных лошадок разных мощностей и мастей. С какой гордостью они пространно рассуждают о том, куда собираются поехать на выходные, очень ненавязчиво приглашая присоединиться. Ну нет уж – несуществующие дела не позволяют согласиться!

Как здорово, что это, пусть и недалёкое, но прошлое! Отдала с трудом добытые по частям у родственников триста долларов бывшему владельцу и тут же, на авторынке, оформила документы на «дорожник» под ёмким названием «Ока». Села за руль – и поехала. Куда? Пока просто поехала. Сама! Без этого вечно недовольного инструктора по вождению на пассажирском сиденье.

Какой хороший день: давно солнышко так по-дружески не подмигивало и тёплый ветерок, залетев в окно, ласково не теребил локоны новой причёски. Через два дня у меня день рождения. Надеюсь на весёлую вечеринку и с помощью гостей хоть ненамного уменьшить свой долг.

***

Подъезжаю к перекрёстку. Светофор, как назло, только что вспыхнул красным! Сбрасываю скорость. Надо бы остановиться – впереди огромный, как вагон поезда, чёрный монстр с затемнёнными стёклами. Какая же педалька? Не успела вспомнить, но мой «дорожник» заглох и остановился сам, въехав в зад тому, который «вне». Из него в брендовой косухе вышел огромный детина. Ну очень непохожий на интеллигента. Наклонился, чтобы рассмотреть то ли повреждение своего вагона, то ли мою малюсенькую машинку, на которой уже разрешается ездить по автодорогам нашего города. Разглядев меня за рулём, поздоровался кивков головы и поманил рукой:

– Выходи, поговорим!

Я задвигала носиком вправо-влево, а рука непроизвольно стала поднимать стекло на дверце «Оки». Он, наверное, подумал, что это означает «Не выйду!» и собрался перевернуть машину вместе со мной. Но, увидев, что я выхожу, негромко спросил:

– Ну, как рассчитываться будешь?

Я слышала, что при аварии вызывают кого-то, правда, не знаю кого, и уже тот, вызванный, определяет, кто виноват. Верзила же сам определил, что виновата я. А хрен ему! И заявила:

– А, может, я не виновата? Давай вызовем… – тут я запнулась, а он как закричал:

– Бли-ин, она не виновата! – и ударил кулаком по капоту. Тот скрипнул и прогнулся. Ах ты! Мою новую машину?

Я не знаю, где в организме таились свирепый голос и матерные слова с угрозами, но я разошлась не на шутку: не забывая вставлять цензурные слова, хотела дать грубияну в морду, но недопрыгнула, слегка задев того по плечу. Верзила оторопел и даже сделал полшага назад. Защищаясь, поднял руку, но визг тормозов на соседней полосе перевёл моё и его внимание на себя.

Оттуда, из случайно проезжающей мимо машины Патрульно-постовой службы, послышалось ржание и совет:

– Да дай ты ей денег, дешевле обойдётся ремонт.

Верзила, не опуская руку, почесал остолбенело репу. Громко, но неразборчиво о чём-то подумал, полез во внутренний карман, достал стопку баксов, бросил несколько купюр на капот и недвусмысленно прошептал:

– Ещё раз встретишься – убью! – и направился к своей машине

Я порылась в сумочке, надеясь найти кирпич, но нашла только фиолетовую зажигалку. Ею и запустила в наглеца. Тот, видимо, почуяв недоброе, оглянулся, ловко поймал и сунул зажигалку в карман пиджака. Нырнул в джип и на глазах служителей закона проехал перекрёсток на красный. Те снова заржали:

– Во даёт, девка. Молодец!

Невесть откуда взявшийся ворюга-ветерок надумал присвоить деньги, но я не дала себя ограбить: подхватив их на лету, пересчитала и моментально составила в уме список покупок ко дню рождения.

На другой день с утра, приняв ванну и насладившись чашечкой кофе, приехала на ближайшую станцию техобслуживания авто. В поисках мастера, цокая шпильками купленных вчера босоножек, вошла в ремонтный бокс. Проходя мимо подозрительно знакомой машины, хотела полюбоваться своим отражением, но неожиданно дверь распахнулась. Буквально почувствовала, как меня стал сверлить не скрывающий своих намерений взгляд Кожаного. Почему-то вспомнилась некогда популярная песня «Эти глаза напротив», но с другим, загробным, мотивом… Душа моя хотела сбежать в пятки, но я ей не дала – вздёрнула подбородок и гордо проследовала мимо. Совсем рядышком, буквально в трёх шагах, рассчитывался с ремонтником элегантный джентльмен в великолепном солидно бордовом костюме-тройке. Подошла к нему вплотную, с виноватой улыбкой поцеловала в щёчку и капризно попросила:

– Милый, на маникюр не хватило. Дашь копеечку? – и, не дожидаясь ответа, вытащила из его рук парочку купюр.

– Конечно, дорогая! – господин по-доброму улыбнулся и послал мне вслед воздушный поцелуй. Походкой, словно на показе мод, я продефилировала дальше. «Куда я иду? Какая разница, – отмахнулась от назойливого вопроса себе, – главное, отсюда. Хотя бы вон в ту дверь».

***

– Михалыч, что это было – ты дал ей двести баксов? И ещё… как его – воздушный поцелуй. Ты знаешь её?

– Сашок, ты дал ей четыреста вчера. Почему?

– Пэпээсники заорали «Дай ей денег!» Я, было, подумал, с какой стати, но они ржали – и я запутался. Ну и дал!

– Ты всё правильно сделал! Есть женщины, с которыми нельзя конфликтовать – себе дороже будет! Даже таким, как мы с тобой, которые на разборках немало упырей положили. Такая моя жена, и эта – такая же! Но если они полюбят тебя, будешь, как у Христа за пазухой, и везуха не покинет.

– Вот это да!

– Не веришь? Проверь! Она не знала, куда вошла, – там нет другого выхода, там мужской туалет. Пойди и забери свои деньги, но мои – не вздумай трогать! Если внутри кто-то был, то я ему не завидую.

Вдруг, чуть не вышибив дверь туалета, с криком «Сумасшедшая!» вылетел мужик, на ходу застёгивая брюки.

Михалыч усмехнулся:

– Ну что, пойдёшь забирать деньги, Сашок?

– Михалыч, я тебе верю больше, чем себе, – деньги забирать не буду! Последний хрен доедаем, что ли? Но пойду – у меня её фиолетовая зажигалка. Отдам…