Джон Бурсер допивал третью бутылку виски, сидя на ступеньках захудалого бара где-то на задворках Канзаса, когда заметил, что маленькая собачка мужского пола подошла к столбу коновязи и задрала ногу.
— Эй ты, на смей этого делать, — заорал Джон. — Там моя лошадь, и я не позволю так неуважительно к ней относиться.
Схватив пустую бутылку, он запустил её в собачку, но, промахнувшись, попал в ногу шерифа, спешившего к вылезающему из окна банка вору.
Шериф — ну кто не знает этих толстых и усатых представителей американской власти? — подошёл к Джону и спросил:
— Сэр, это была ваша собака?
— Нет, сэр, — ответил Джон, — эту собаку я вижу в первый раз, но она нанесла оскорбление моей лошади.
— Ваша лошадь в этом случае должна была обратиться в суд, — возразил шериф. — Вы же устроили самосуд. Суд, так сказать, Линча. И, надо отметить, неудачный. За это я вас оштрафую на десять долларов.
Джон выхватил револьвер и всадил в толстое брюхо шерифа пять пуль.
— Сэр, тут пуль на четыре доллара. Я должен ещё шесть — пришлите за ними своего помощника.
Собачка, видя, что Джон занят важным разговором, снова подошла к столбу и подняла ногу.
— Да что же это делается! — заорал выпивоха и бросил вторую бутылку. Однако, попал он в ногу помощника шерифа, услыхавшего выстрелы и спешившего на место происшествия.
— Сэр, это была ваша собака? — Помощник шерифа был безус, но несколько золотых зубов в его рту говорили, что усы — не главное в тяжкой работе помощника шерифа.
— Нет, сэр, я эту собаку вижу второй раз в жизни.
— Сэр, сэр помощник шерифа, послушайте меня, — вмешалась собачка. — Этот проходимец задолжал шерифу шесть долларов, арестуйте его.
Джон выхватил револьвер и всадил оставшуюся пулю в брюхо помощника шерифа, потом посмотрел на собачку, сплюнул и процедил сквозь зубы:
— Ты брешешь, отродье койота. Меньше шести — пуля стоит восемьдесят центов, и этот мордоворот их получил. А теперь — убирайся, пока я не...
Собачка подошла к столбу коновязи и подняла ногу. В третьей — последней бутылке Джона оставалось немного виски. Он не стал бросать бутылку, а решил заняться своим отложенным делом — допить остатки перед тем, как заняться поисками четвёртой, и если Богу будет угодно, не последней бутылки виски. А собачка занялась своим отложенным делом.
Спокойная сонная жизнь городка продолжалась — ни достойный член местного общества, ни собачка не пострадали, неоплаченный штраф взыскивать стало некому, а значит, и говорить больше вовсе не о чем...