Сегодня проснулся как обычно, но заставил себя немного понежиться в постели – суббота, выходной. Позавтракал. Помыл посуду: кофейную чашку и нож от сливочного масла. Убрался слегка. А чего генералить – никто не мусорит, и так порядок в квартире холостяка. Глянул на себя в зеркало.

– Э-э, голубчик, – сказал отражению, – зарос, пора подстригаться. И засобирался в парикмахерскую. Помыл голову, чисто выбрился. Имею столько надаренных бритвенных приборов и принадлежностей отличного качества - грех не пользоваться. Мои друзья и близкие считают, что быть чисто выбритым – значит иметь больше шансов найти невесту – сами все женаты давно. Наверное, завидуют. Вот и дарят такое.

В салоне красоты подстригли как всегда идеально, как вип-клиента. Я на комплименты девчонкам не скуплюсь, да и незамужние среди них есть. Я ж понимаю. Только их уловки и пульки из глаз пока не ранят. Может, пока?

Помолодел, лет на три-пять. Кто не жадный – и больше даст. Поблагодарил. Вышел на улицу. Ещё свежесть утра не испарилась, ласковое солнце глаза щекочет, настроение взлетело птичкой вверх и песню весёлую поёт – «Чунга-Чанга», любимую с детства. Вдруг так захотелось, чтобы кто-нибудь из знакомых, желательно, близких, оценил причёску. Иду, по сторонам озираюсь – никого, как назло. Почти домой дошёл, двери своего подъезда вижу. Тут бац – откуда только вынырнула? – Светланка, знакомая куда ближе. С детсада. И в одном классе учились. И в одном институте. И работаем в одном конструкторском бюро. Подошёл к ней настолько близко, насколько возможно.

Спрашиваю:

– Привет! Узнала?

– Узнала, – отвечает. И смотрит на меня, будто ищет доказательств, что это действительно я.

– Ничего не замечаешь? – подталкиваю к ответу.

Ещё больше прищурилась:

– Что-то есть новое – сразу бросилось в глаза, но тут же пролетело мимо. Не торопи, – дай подумаю.

– Не тороплю, думай. – Подвинулся ближе – касание стало более плотным и приятным. Лето – одежды немного, и не из плотного материала.

Отвечает:

– Да ты как-то более привлекательным стал, – и через паузу: – Поумнел, что ли? А вот насколько – не определить с ходу.

– Ты же не глупая, думай. Я не тороплю, но до вечера здесь, на улице, проторчать не хотелось бы. И сделал шажочек в три-четыре сантиметра ближе, чтобы, наконец, увидела мою стрижку. Больше не получилось бы – она спиной в стену дома упёрлась. Я даже вмялся в её выступающие части тела. Обе. Которые даже издали глазу приятны. Она аж задрожала немного, но взяла себя в руки и стала сбивчиво вслух размышлять:

– Умный – ой, говорила. Привлекательный – тоже говорила. Или нет? Высокий, красивый, симпатичный, решительный... Да и вправду, что ж мы тут на улице? Пошли ко мне, по дороге прикупим чего-нибудь, – и сделала движение навстречу и руки мне на плечи положила. Шаг навстречу – громко сказано. Влипла в меня, ей даже голову пришлось повернуть набок и на грудь мне положить. И застыла так. Дыхание участилось – я вдруг понял, о чём она намекает, и притормозил:

– Ты что удумала, красавица? Я тебе простой вопрос задал на внимательность, вчера на работе виделись, а ты? Эх…

Как она зыркнула – не понял, как отлетел метра на три, не удержался и приземлился на пятую точку. А она на голову ниже меня, и тоньше, пичужка. Что оставалось делать? Смотрел вслед и слушал стук каблучков, который стих, когда Светланка повернула за угол дома.

– Дурак ты, Федька! Да разве такую девку можно обижать? – Варвара Семёновна, соседка, остановилась пристыдить меня. Направляясь, видимо, в магазин, видела, как я очутился на асфальте.

Мозги пришли в движение и стали задавать безумные вопросы. Главный звучал так: если пробить стену и поставить двери между однокомнатной квартирой и двухкомнатной, получится одна трёхкомнатная или нет? Это я о своей однушке и двушке Светланки. Она раньше с мамой и сестрой жила, но сестра вышла замуж, переехала к мужу, родила. Новоиспечённая бабушка понянчиться поехала да и осталась у молодых жить…

Пробили стену быстро, но поставили дверь только через три года. Побегать пришлось за разрешениями и подписями по всевозможным кабинетам. У нас уже Колька был и двойню ожидали. А когда родились – ох и закружилось у нас пространство. Досталось Светланке. На её плечики основная нагрузка легла. Мои родители в село переехали, ухаживать за дедом и бабулей – тем тоже помощь необходима. Я помогал, как мог, но вечерами, а требовалось постоянно. К тому же, предложили более высокооплачиваемую работу, но с многочисленными командировками. Взвесив с женой все «за» и «против», согласился. Думали, что приглашение приходящей няни будет выходом. Примерно три года так и было, но последний год – сплошные неурядицы со здоровьем у Светланы. Обследования и лечение в клинике или больнице становились более продолжительными. Тревога за детей накладывала свой отпечаток на самочувствие. Меняющие друг друга няни никак не могли наладить отношения с подопечными так, как нам хотелось бы. И вот однажды Света, смотревшая с детьми мультфильм «Малыш и Карлсон», произнесла:

– Фрекен Бок – вот кто нам нужен!

***

Когда-то Фрекен Бок работала няней у четы Свантесонов. Среди её достоинств выделялись статная фигура и дар воспитателя. В даре воспитателя она не сомневалась, а вот насчёт идеальности фигуры сомнения были. Эта больная тема всё время поднималась в регулярных долгих телефонных разговорах с Фридой, которая уже несколько лет имела жениха и поэтому обладала моральным правом давать сестре советы по такому деликатному вопросу. Кроме прочего, фрекен Бок очень вкусно готовила, что в полной мере оценил Юлиус Янсон. Он приезжал в Стокгольм посетить врача и гостил у Свантесонов, будучи их дальним родственником. Неотвратимо приближался день отъезда, и Юлиус уже не представлял, как будет жить без аппетитных жареных цыплят, эскалопов, фрикаделек, без тортов со взбитыми сливками, шоколадного пудинга, без невероятно вкусных плюшек, наконец. И сделал фрекен Бок предложение, которое та приняла.

Вернувшись в свой провинциальный городок, Юлиус построил студию. Там его супруга готовилась вести кулинарное шоу на телевидении, а сам он мечтал вести политическое шоу. Мечта фру Бок-Янсон – выступить на телевидении – осуществилась: в прямом эфире готовила и рассказывала о своём фирменном соусе для мяса. Но счастье длилось недолго: более молодые и менее одетые конкурентки не дремали – и приглашений больше не поступало.

Дела у мужа шли более успешно. Так успешно, что он охладел к кулинарным изыскам жены: ел то, что на тарелке, витая мыслями далеко за пределами провинции, обдумывая, кого бы из гостей пригласить в следующую передачу.

Фру Янсон заскучала. Телефонное общение с сестрой Фридой стало редким и непродолжительным: бросил жених, и та уже не могла наставлять сестру, как вести в тех или иных случаях. Маленький городок, где маленькие люди сами вершат свои дела. В детском саду предложили место повара, но разве, готовя детям, можно вдохнуть аромат творчества?

Проползали дни, месяцы. Казалось, былой энергичной фрекен Бок уже не существует, как вдруг – письмо. Она крутила конверт и так и сяк, пробовала на ощупь, подносила к яркой лампе, будто пыталась прочесть, не вскрывая.

– Какой-то Фёдор Боков из России…

Сердце не обманешь – оно уже начало ускорять свой ритм в предчувствии живительных перемен.

***

Сквозь дверь слышно, как дети ныли – опять не поладили с очередной няней. Но они знают, что я сегодня должен приехать из командировки – мы говорили по телефону. Дверной звонок – и за дверью послышались крики:

– Ура! Папка приехал! Папка прие… Па… - это отворилась дверь, и вместо папки старший сын, вбежавший в прихожую первым, увидел фрекен Бок, заполнившую дверной проём. Родитель, конечно, тоже присутствовал, но домоуправительница не могла позволить себе войти в квартиру второй, даже если пришла с хозяином.

– Здравствуй, Малыш! – сразу взяла инициативу в свои руки фрекен Бок. – Сколько тебе лет? – спросила, разумеется, по-английски, и потрепала Кольку по голове. Я перевёл.

– Семь! – он выглядел сконфуженно.

– Очень знаменательный возраст! Ты знаешь, кто я?

– Нет, – ребёнок замотал головой.

– Фрекен Бок!

– Ты та, из мультика? А где Карлсон? — встрепенулся Колька

– Карлсона я давно не видела. С тех пор, как вышла замуж. Но мы его сделаем!

– Сделаем? – восторженно переспросил пацанёнок.

– Да, сделаем, – подтвердила фрекен Бок и добавила: – Только нам с тобой понадобится парочка помощников. Найдётся?

– Мы помощники! – выбегая, хором закричали прятавшиеся до поры до времени за дверью комнаты пятилетние Иринка и Ярослав.

Я с облегчением выдохнул: наши дети в надёжных руках!