Монолог

Ну да, это опять я. Стою тут, как пень, жду тебя. Вообще-то не как пень. Пень ты можешь перепрыгнуть, его любой перепрыгнет. Перепрыгнешь и убежишь... Я, знаешь, как кто… Как гора. Точно, я гора. Гору не перепрыгнешь. Вот попробуй – прыгни? Ну, прыгни! Попался! Я тебя поймала. Не вырвешься. Я с тобой, знаешь, что сделаю… Ни за что не догадаешься!

Смеется.

Я тебя покачаю на ручках. Спи. Баю-бай. Ты мой маленький, мой хорошенький. Никому тебя не отдам. Мой собственный.
Ну, чего ты обзываешься? Мне же обидно. Ну, ладно, пусть я дура ненормальная. А кто нормальный? Ну, кто нормальный? Ты, что ли? А ты знаешь, что сумасшедшие – они как раз нормальные? Потому что они живут так, как им хочется. Делают только то, что им хочется. Разговаривают, с кем хотят и о чем хотят. Они не подвержены условностям. Если хочешь знать, я намеренно сошла с ума. Нет, не потому, что мне так удобно. Не потому, что меньше спрос. А потому, что мне так хочется. Мне хочется стоять здесь и ждать тебя, видеть тебя, разговаривать с тобой. И ничего другого я делать не хочу.

Смеется.

Я, собственно, всегда только этим и занималась: ждала тебя, разговаривала с тобой, рассказывала тебе, как я тебя жду и скучаю, как болит душа, когда ты далеко. Да, болит душа. А ты все время далеко. Каждый день ты просыпаешься в далеком доме, разговариваешь с кем-то другим, идешь куда-то по своим делам, делаешь их где-то далеко, кому-то говоришь «здравствуйте… до свидания», улыбаешься им, потом возвращаешься в свой далекий дом. Минуя меня. И я всегда думаю, как счастливы те, с кем ты разговариваешь, кто видит, как ты улыбаешься. И вот так всегда у нас с тобой получается, что я всегда разговариваю с тобой, а ты с кем-то еще. И я тоже разговариваю с тобой и параллельно с кем-то еще.

Разводит руками, недоумевая.

Ты замечаешь, как нелогично все получается? То есть логика уже нарушена. Ты, может быть, даже ничего не понял из моего рассказа.

Пожимает плечами.

То есть я уже понемногу начала сходить с ума. Потому что очень трудно контролировать этот процесс, когда ты, то есть я делаю какие-то дела, с кем-то разговариваю, а сама в это же самое время жду тебя и разговариваю с тобой. Представляешь, я делаю целых три дела сразу: я занимаюсь делом, а сама в это время разговариваю с тобой да еще жду тебя. Так кто угодно сойдет с ума. И даже, представляешь, я умудрялась рассказывать тебе, что я делаю, то есть рассказывать о своих делах и представлять себе, как ты где-то там идешь и что-то делаешь. Это уже четвертое дело. И при этом я тебя ждала. То есть я ждала тебя вообще и в принципе. Ждала тебя по жизни и заодно там, где ты обычно идешь в этот самый свой далекий дом. Это, наверное, уже шесть дел. То есть я всегда делала шесть дел одновременно. И ты еще называл меня бездельницей! Ничего подобного! Не бездельница. Но все-таки с катушек я постепенно съезжала, плакала часто, потому что это такое нервное перенапряжение всех сил…

Вздыхает, задумывается.

В общем, постепенно я поняла, что на мои собственные дела меня уже не хватает. Потому что они для меня как бы уже не важны: ходить на работу, работать ее, эту самую работу, общаться с разными людьми, о чем-то с ними говорить мне не хочется. Хочется говорить только с тобой и о тебе, ну, и обо мне тоже, вернее, о том, что для меня важно: как я тебя жду, как люблю. Я ведь тебя люблю. Ну, а раз я не могу все время с тобой говорить – все остальное время я буду тебя ждать. Стоять тут – и ждать. Как гора. Стану горой.

Хихикает.

Я понимаю, что я схожу с ума. Но я схожу с ума совершенно сознательно, так сказать, в здравом уме и трезвой памяти. А сколько вокруг нормальных, которые просто не позволяют себе сойти с ума, хотя на самом-то деле живут совсем не так, как им хочется. Работают на нелюбимой работе, общаются с неприятными людьми, под кого-то подстраиваются, терпят кого-то невыносимого. Вместо того, чтобы делать только то, чего на самом деле хотят.
Ты даже не догадываешься, что чокнутые на самом деле очень счастливые. Потому что они свободны. Живут так, как настоятельно требует душа, а не так, как предписано. Знаешь, какая я сейчас счастливая? Ведь это такое счастье – ждать тебя! Просто ждать и наслаждаться этим ожиданием. Я – сильная, высокая, как гора. Я всех выше. Видишь, ты не смог меня обойти, издалека заметил, запрыгнул ко мне на руки и отдыхаешь на моих руках. Слушаешь, как я тебя люблю – и наслаждаешься этим. Ведь на самом-то деле тебе всегда хотелось именно этого – слушать, как я тебя люблю. Я сейчас говорю это свободно и смело, не путаясь, потому что у меня не шесть дел одновременно, как раньше было, а только одно – любить тебя. И я не плачу, видишь, я не плачу больше. Потому что я очень сильная, у меня прибавились силы, потому что я просто разрешила себе любить. Перестала запрещать.

Улыбается.

Ошибаешься. Я не эгоистка. Я стала горой для тебя. Твоей Горой. Ты можешь легко взбежать на эту гору, раскинуть руки и лететь. И не упадешь. Потому что я тебя удержу. Я твоя опора. Ты летишь и смеешься, потому что тебе легко и весело. Ведь ты любим! Я твоя опора и твой полет. Это мое предназначение. Любовь – это единственная реализация женщины. Все остальное – подмена, или как это по-научному…сублимация, вот. Это когда чем-то несущественным подменяют главное и пытаются так себя выразить, реализоваться. И ошибаются. Дела какие-то делают. Какие у женщины могут быть дела?
Посмотри, какой красивой я стала! Молодой и красивой. Любящая женщина не стареет. Потому что любить – это естественно. Говорить на языке любви – естественно. Не надо искать слова – они сами приходят. Естественны жесты, мимика. Естественно прикосновение к любимому. Естественно быть счастливой, даже если ты просто стоишь под дождем и ждешь. Ты ведь хочешь ждать. Вернее, я хочу ждать. Поэтому жду тебя. Я – Гора. И зеленеют мои леса под этим дождем, напитываются благословенной влагой. А после дождя взойдет на небе радуга. И я загадаю желание. А желание у меня всегда одно – чтобы ты пришел, увидел Гору, легко взбежал на нее и полетел. И был счастлив. Потому что полет всегда дарит ощущение счастья. Мгновенного и острого, как ледяной душ. Видел моржей? И оздоравливается не только тело, но и душа. И желание повторить это мгновение. Ты ведь всегда можешь встать под ледяной душ, если захочешь. Ты свободен в своих желаниях.

Задумывается.

Понимаешь, я не призываю тебя сделать, как я. Сойти с ума. Ты свободен. Я даже не хочу, чтобы ты это сделал. Я понимаю, что кто-то из нас должен оставаться нормальным, контролировать себя… и меня. И я благодарна тебе за то, что ты меня контролируешь. Уступаешь мне право быть контролируемой сумасшедшей. Надеваешь на меня смирительную рубашку, если я становлюсь опасной для окружающих. Всаживаешь мне успокаивающий укол. Ставишь меня под ледяной душ.

Потрясенно оглядывается вокруг.

Ах, да, я ошиблась. Ледяной душ – это отрезвление, а не счастье. Это когда ты понимаешь, что ты сошел с ума и перестал правильно воспринимать действительность. Вернее, я перестала. А ты меня под ледяной душ, чтобы я очнулась… Чтобы на нас не оборачивались и не показывали пальцем…

Оглядывается вокруг с ужасом.

Дура ненормальная… А это что за руины вокруг? Землетрясение, что ли было? Гора раскололась? Потому что сошла со своего места? Чего это она вздумала сходить со своего места? Стояла бы себе, где положено. Ты-то цел? Это самое главное… чтобы тебя не задело… чтобы не поранило… чтобы цел…

июль 2012 года


читает Вера Перцова