Обычный осенний, по-летнему тёплый день в местной поликлинике. ФАП – так теперь она называется. Плановая диспансеризация. Одиннадцать часов. Толпа народа.

– Вы, гражданочка, куда лезете без очереди? – возмутился мужчина, стоящий первым в кабинет к терапевту. И вся очередь возмущённо зашипела на молодую женщину, которая бесцеремонно пыталась пробраться поближе к двери.

– Я только спросить, – отвечала она. И сразу за вышедшим пациентом шмыгнула в кабинет к врачу.

Очередь негодовала.

– Посмотрите на неё! Молодая, а такая наглая!

– Чего вы хотите, такая молодёжь пошла!..

– Ушлая и бесстыжая!

– Видать из «мажоров». Видали, как одета?

– Конечно, на таких каблуках разве будет стоять в очереди?..

Приём этой девицы затянулся. Потная, усталая очередь вокруг меня глухо роптала. Но дверь открылась, и гражданка, нарушившая порядок, игнорируя выплески недовольства, быстрым шагом покинула помещение.

Люди постепенно утихли и продолжили дожидаться своего входа к врачу. А я стояла, тяжело опираясь на стену, и думала: «Вот так возвращается бумеранг».

Лет сорок назад я, такая же «ушлая и бесстыжая», так же входила в кабинеты, смело отодвигая людей, тоскливо ожидающих приёма. Так же была равнодушна к их порядку и ропоту.

Но потом в моей жизни были другие ситуации. Меня, беременную или с маленьким ребёнком на руках, сердобольная очередь то безропотно пропускала вперёд, то колдовала с нашатырём над моим ослабевшим телом…

Даже иногда бывало: когда опаздывала на поезд или автобус, я сама просила меня пропустить, и люди шли мне навстречу…

И вот настало время, когда я наравне со всеми больше часа стою в общей живой очереди и терпеливо жду приёма. Укатали Сивку крутые горки… Поубавили прыти… Сколько надо было пережить, перестрадать, намаяться, чтобы научиться терпению, чтобы оттаяло то место в душе, где прячется совесть? Чтобы сейчас я могла за всё сказать «спасибо»: за то, что было и за то, что есть?..

А та «гражданочка» ещё молодая. У неё всё впереди.