– Сириус! Сириус, пошли, давай!  Сириус, на! – слышу негромкий мягкий голос за окном. Кажется, парнишка лет двадцати.

"Что за странное имя для собаки?" – думаю я. Пытаюсь представить, какой он, этот Сириус. Лохматый и смешной?  Толстолапый щеночек? Длинный и гладкий? 

– Сириус! – продолжает звать голос.

Что за непослушный пес? Или мелкий совсем, или невоспитанный. Интересно, как он убежал. Нерадивый хозяин отпустил, или сам сорвался с поводка? Интересно, но не настолько, чтобы вставать и идти к окну. Первый час ночи,  я тут спать пытаюсь так-то.

– Сириус! Кссс‐кссс-кссс! На!

И, наконец,  совсем другим голосом – с оттенком победы и радости:

– Не смей больше падать.

Почти сразу становится тихо. Я закрываю глаза и пытаюсь представить: полосатый и пушистый? Лысый и ушастый? Наверное, ушастый,  да. Горячий на ощупь инопланетянин с бархатными складочками. Пожалуй... Сириус...

... Под утро ушастый приходит ко мне во сне, мы обсуждаем жизненно важные вопросы, и Сириус в ответ на мои предположения говорит, что, во-первых, это бессмысленно, во-вторых, в этом нет никакого смысла, и что между двумя этими фразами огромная разница.