Очень хотелось успеть до зимы. Успеть пожить. Что зима придёт, и придёт неминуемо, в 58 лет Аркадий Петрович уже не сомневался. Перспектива Нового года не радовала. Новый год будет праздником для внуков, иногда показывающих свои рожицы в окошках зума. Для дочери, обещающей приехать из своей вечнозеленой заграницы, но все никак не приезжающей. А для него он будет ночью тёплой грусти с нотками одиночества. Но это потом.

Чуда хотелось уже сейчас – до того, как земля замёрзнет и все вокруг покроется снегом. Тёплого невозможного осеннего чуда.

Да и осень в этом году была как подарок. Удивительно тёплый щедрый на солнечные дни ноябрь приглашал гулять – в парк, в лес, к Неве, к любому из каналов, да просто бродить по городу. Аркадий Петрович дошел до носатого ангела, уткнувшегося в книжку, порадовался новенькому пестрому шарфу, повязанному вокруг металлической шеи. Присел на скамейку.

***

– То есть у вас кризис веры? – глазастый мальчик лет семи смотрел на него, вытащив из-за щеки чупа-чупс. Зелёная куртка наполовину расстегнута, одна штанина застряла в высоком ботинке. Ему бы в Майнкрафт играть, а не кризис веры обсуждать.

– Ох, как ты это интересно сформулировал, – Аркадий Петрович посмотрел вокруг и вперед. С кем он здесь, этот не по годам умный малыш? В дальнем конце дворика две женщины увлечённо о чем-то беседовали. У чугунных ворот разговаривал по телефону худощавый мужчина. Больше никого не было видно.

– Ну, вы же перестали верить в волшебство Нового года. Разве нет?

– Кризис веры – это когда в церковь ходить перестаёшь вроде бы? Это что-то про отношения с Богом? А не с Дедом Морозом, – Аркадий Петрович улыбнулся улыбкой доброжелательного уставшего взрослого.

– Папа говорит, что верить – значит давать шанс себе и другим. Без веры вам, наверное, грустно. Хотите чупик?

Мальчик сунул руку в карман и достал оттуда еще один сине-красный шарик на палочке.

– Хороший у тебя папа.

– Да, он пастор вон в той церкви, – махнул рукой в сторону шпиля. – Может, дадите все-таки шанс Деду Морозу? Вдруг он исполнит ваше желание? Ой, простите, меня мама зовет.

***

Аркадий Петрович вздрогнул. Ноги затекли, спина замёрзла. Он потянулся, отряхнул с коленей и рукавов снег, оглянулся вокруг: земля присыпана белым, ангел покрылся снежной шапочкой, но продолжает читать. Во дворике было пусто: ни людей, ни даже их следов на снегу. Аркадий Петрович встал и, неловко переставляя задеревеневшие ноги, побрел домой. Рука, сунутая от холода в карман, нащупала чупа-чупс. В голове тихим голосом пел вопрос: с кем я буду зимовать?