В полночь к нам в реанимацию привезли мужика.

Тишина в больнице ночью понятие относительное, но, в общем-то, никто не орёт благим матом.
Этот мужик орал.
В основном, матом.
А ещё он махал руками и ногами, цеплялся за всё, что попадалось по пути и звал корешей на помощь.
Два дежурных врача и два здоровенных студента, которые подрабатывали в этой больнице ночами, намертво вцепились в конечности мужика, не давая ему выскальзывать из крепких мускулистых захватов.
Но тот выскальзывал.
Первый раз в жизни я наяву видела, какая сила живёт в человеке, когда человек в горячке, в бреду, в бессознательном состоянии.
Почти полчаса медики привязывали руки-ноги мужика к кровати бинтами, аккуратно, но надёжно.
Потом подержали, чтобы не дёргался, пока медсестра делала ему уколы. И ушли.

Мужик продолжал орать и бесноваться. Иногда затихал. Как будто силы копил, а потом продолжал выступление.
Где-то через полчаса после уколов, он вдруг совсем замолчал, а потом начал рваться с кровати, выгибаясь, расшатывая тяжелую конструкцию и, наконец, кровать вместе с ним рухнула набок.
В принципе, ничего особенного.
Только моя тумбочка двинулась вбок и меня качнуло. Ещё две реанимационные кровати даже не шевельнулись.
Медсестра выскочила из палаты и почти тут же четверка медицинских бойцов вбежала к нам почти бесшумно, даже не ругаясь.
Быстро восстановив порядок, проверив состояние бинтов и конечностей мужика, они ушли, но одного студента оставили.
А мужик перестал звать корешей к бою и запел.
Голос у него был приятный, не очень сильный, слава Богу, но песни он исполнял замечательно. С чувством.

Я подумала, что уколы всё-таки подействовали и из бессознательного беснования мужик потихоньку выплывает в нормальное состояние.
Дежурный Студент на все мои вопросы отвечал отрицательно.
- Нет, мужик трезвый.
- Нет, не с головой, с печенью.
- Нет, всю ночь не будет выступать. Через пару часов всё будет нормально.

В это время в нашу палату въехала помывочная команда. Два студента, студентка, двухэтажная тележка с антисептиками, полотенцами, тряпками, грязным бельём, стопкой стерильных простыней.
Сначала обмыли, протерли спящих, поменяв им бельё, потом взялись за меня.
Повернули на бок, протерли с ног до головы, выдернули из-под меня простыню, повернули на другой бок, ещё раз протёрли, подсунули новую простыню, накрыли свеженькой простынкой и пошли к поющему.
Мне было страшно интересно, а как ему они простыни поменяют?
А протирать его как?
Это ж надо разбинтовывать конечности.
А мужик хоть и пел, но репертуар у него был довольно грозный, в основном, военный.
Как раз начал новую песню: "Здесь птицы не поют"...
Медсестра снова побежала за помощью, на всякий случай.
Пока она бегала, команда мойщиков быстро развязала мужика, повернула его на бок, выдернула из-под него простыню, обтёрла с ног до головы, повернула на другой бок, протёрла ещё раз, подсунула новую простыню, накрыла простынкой сверху и удалилась вместе с тележкой.
Мужик вдруг замолчал.
Я поджалась.
Трое медиков и медсестра влетели в палату, глаза расширенные, лица дикие - почему тишина?
Дежурный Студент встал со стула и шёпотом сообщил: - Тихо, тихо, помыли - уснул....
И вот стояли они, медики мои, вокруг кровати мирно спящего больного, а на лицах их был покой и слабые улыбки - человеку стало лучше, человек спит.