Аглая Львовна жила на западном побережье Крыма в городе Саки. Моложавая, несмотря на сложную жизнь, женщина, наконец, решилась и ушла на пенсию. Отдых она действительно заслужила не только многолетним и добросовестным трудом, но и терпением. Несколько лет тяжело болел муж, постоянно нужны были деньги. Слава отличался скверным характером, а болезнь помножила его капризы в разы. Сиделки не считали нужным к его характеру приспосабливаться, и Аглая Львовна не выходила из стресса от их слов:
– Всё! Ухожу! Ключи под ковриком! Ищите другую сиделку.
И Аглая Львовна искала другую, третью... А потом мужа похоронила.
Весь год она мучилась угрызениями совести, что не достаточно отдавала ему тепла и ласки. Дети вдруг собрались и уехали в Канаду. Вечерами Аглая Львовна листала альбомы и смотрела видео внуков, засиживаясь допоздна. Теперь на комоде стояла большая семейная фотография.
Аглая расслабилась, перестала наряжаться, менять бижутерию, пользоваться косметикой. Потом встрепенулась, стала под душем слушать французскую музыку и пить холодное пиво, потом устраивалась в кресле и к ней на колени забиралась кошка Раиса вместе смотреть сериалы. Аглая лакомилась шоколадом и мечтала о друге. Она бродила по квартире в неглиже, примеряла белье, убеждаясь, что фигура у неё хорошо сохранилась. Со спины к ней обращались – девушка!
Она стала подумывать о дачном участке, но взять не решилась, зато занялась благоустройством балкона и посадила лимоны. Пошла в кружок макраме и студию по росписи посуды. Наткнувшись на объявление, отправилась вечером на дискотеку «После 50 всё только начинается».
В любимом обтягивающем зелёном платье со стразами и декольте, на танцах она не отказывала кавалерам за семьдесят и старше и познакомилась с Арнольдом.
Он был настоящий полковник, говорил, что скоро выйдет книга его мемуаров и читал свои стихи:
Ты – шелест нежного листка,
Ты – ветер, шепчущий украдкой,
Ты – свет, бросаемый лампадкой,
Где брезжит сладкая тоска.

Аглая Львовна узнала в стихах Бальмонта, но сказать постеснялась. Арнольд представлялся генералом и говорил, что хочет жениться и даже свозил её на могилу к матери за благословением. Через неделю пришёл к Аглае с чемоданом, но она засомневалась, что он такой же генерал, как и его стихи. Огорчённый Арнольд быстро нашёл другую подругу, цветы и конфеты прекратились, звонки тоже.

Теперь женщину стали донимать мысли о смерти. Она боялась, что может неожиданно умереть от сердечного приступа, а рядом никого, квартира закрыта, соседи могут не сразу заметить, что её нет на свете.
Однажды, проснувшись и ещё лежа в постели, она засмотрелась на голубое небо и увидела облако, которое, как ей показалось, улыбалось и даже открывало рот, пытаясь что-то сказать. Аглая увидела в этом божественный знак и на следующий день села в самолёт и полетела в Иерусалим.
Она добралась до Стены Плача и положила приготовленную записку:
«О, Всевышний! Прошу Тебя, сделай так, чтобы я перестала быть одна! Аминь!»
Проходило время и ничего не менялось, но вдруг позвонил дальний родственник мужа. Врачи рекомендовали его жене поехать на бальнеогрязевой курорт.
– Нельзя ли у вас приютиться на ночь-другую, пока устроимся в санатории, – прозвучал голос, который Аглая слышала впервые.
– Конечно, мы же родные!
Аглая засуетилась, накупила продуктов в новом супермаркете «Светофор», напекла пирогов, приготовила свои фирменные блюда и помчалась на вокзал встречать родственников.
Гостей было много – троюродный брат мужа Иван с астмой и его жена Лида с катарактой, на ходунках, а также их кумовья – они всегда ездили вместе с молодости. И двое внуков – шести и восьми лет – Егор и Ефим. Сели за стол, выпили, закусили, стали говорить о правительстве, ценах, налогах, Славу один раз вспомнили, женщины прослезились, а потом запели...
На третий день сломался пульт от телевизора. Ефим оборвал лимоны. Расписные чашки разбили, рассматривая узоры. Егор порисовал обои буквами. Затасканная внуками кошка в отчаянии сбежала.
Аглая вздыхала:
– Жизнь, что поделаешь...
Днём старики уезжали на процедуры, а она оставалась с детьми.
Аглая снова включила терпение, отремонтировала второй туалет, который был кладовкой. Утром она вставала раньше всех и готовила ведёрную кастрюлю супа с лапшой и пятилитровую кастрюлю картошки с маслом и укропом. Стояла жара, Лида хваталась за сердце и сидела, опустив ноги в таз с водой. Кондиционер часто выключали, боясь простудиться.
Аглая выдержала месяц, а потом стала осторожно намекать:
– Не пора ли гостям честь знать? Уже даже на полу места не хватает.
Старики огорчились.
– В санатории неудобно и дорого. Процедуры ещё назначили. А у вас так уютно!
Аглая собралась и утром пошла в церковь на исповедь. Она просила Господа Бога вернуть ей одиночество и избавить от навязчивых гостей. Священник сочувственно выслушал и посоветовал молиться:
– На всё воля Божья! Решения Небес обратной силы не имеют!
Аглая зашла в магазин, докупила продуктов, сняла с карточки оставшиеся деньги и вернулась домой. На кухне хозяйничали обиженные родственники, лишённые завтрака.