Я стояла с толпой людей на переходе у светофора и ждала, когда загорится зелёный свет. А поток машин не иссякал, и время тянулось, как в замедленном кино. Мне срочно надо было на ту сторону улицы: от этого зависела моя судьба. Там в кафе меня ждала Лолка с конспектами по теме. На носу сессия! А я в этой теории временных переходов ни бум-бум! Каким-то умникам делать было нечего – напридумывали, а нам мучиться!

Нетерпение нарастало, и, выждав миг, я рванула на красный свет. Лавируя и уворачиваясь от мчащихся машин, под визг и скрежет тормозов и ругань, несущуюся мне вслед, миновав полосу препятствий, я, наконец, оказалась на другой стороне и оторопела… Куда я попала?

По улице шли странно одетые люди, словно в советском послевоенном кино: мужские шляпы, дамские шляпки у элегантно одетых прохожих соседствовали с кепками и косынками людей, одетых попроще. Рядом с киоском «Пиво-воды» стояли какие-то ханурики и, стуча сухой рыбой о стол, потягивали пузырящийся пенный напиток из больших гранёных кружек. Чуть поодаль у стенда «Союзпечать» толпился народ. Все читали вывешенные развороты газет «Правда», «Известия», «Труд». Я прочитала подзаголовки: «Равняемся на передовиков», «Крепим партийную дисциплину», – и, подойдя поближе, тоже начала читать. «Партийные органы нередко ослабляют свою деятельность, не проявляют должной инициативы. Увлечение хозяйственными мелочами со стороны некоторых партийных работников приводит к ослаблению политической работы…»

«Это что, – подумала я, – это о чём?»

Посмотрела дату. 1 апреля 1951 год. Подумала: снимают кино. Но не увидела съёмочной аппаратуры. И вдруг поняла: это не артисты – это реальные люди!

В попытке найти опору и не сойти с ума, нашарила в куртке мобильник, набрала Лолку и услышала: «Абонент временно недоступен». Во всём этом только одно было положительным. Слово «временно». Я поняла, что каким-то странным образом попала в прошлое. Оказывается, вот так жили мои бабушка и дедушка! Накатили удивление и лёгкая паника. Но я взяла себя в руки: решила, что смогу вернуться, когда захочу, в своё время. Так же, как и попала сюда – лишь перейдя дорогу обратно. И я пошла по улице – знакомиться с той старой, новой для меня, жизнью.

Вот привлекла внимание вывеска над магазином. «Бакалея». «Что это такое? – подумала я. – Надо будет погуглить».
Вот над подвалом дома надпись «Бомбоубежище». «Это, – поняла я, – должно быть, связанно с войной...».
И вот знакомое название – «Фотография».

В витрине на большом снимке миловидная девушка в шляпке, сидящая в пол-оборота, показалась мне странно знакомой. Так это же моя бабушка! Этот снимок хранится у нас дома в старом альбоме! Чтобы уточнить, я зашла в помещение. В тесной темноватой приёмной стоял стол с квитанциями и чёрными конвертами в ящике. В углу висела на толстой нитке «Книга жалоб и предложений». Пожилая приёмщица – и, как оказалось, фотограф по совместительству – спросила:

– Фотографироваться?.. Портрет? На паспорт?

– Вы не скажете, чей портрет у вас на витрине? Как зовут эту девушку? – спросила я.

– Сейчас посмотрю, – сказала приёмщица. – Знакомая?..

– Похожа на мою подругу, – соврала я. Не могла же я сказать, что это моя бабушка!..

Приёмщица порылась в конвертах на столе и нашла негативы.

– Новикова Валентина. Снимок сделан 10 марта. А ты на неё похожа. Но почему так одета? – в рваных брюках… И косматая… Комсомолки так не ходят. Неужели трудно зашить брюки и причесаться? Как тебя зовут?

– Прямо сейчас пойду и зашью, – ответила я ей и, поблагодарив, быстро вышла на улицу.

Вот как бы я ей объяснила, что меня тоже зовут Валентина Новикова – назвали в честь бабушки – и что это моя бабушка на фото, а на мне не брюки, а джинсы, и рваные они специально – мода такая! А что такое «комсомолки»? Вернусь, погуглю.

«Надо возвращаться», – подумалось. И вдруг страшно заболела голова. С трудом дошла до перекрёстка – и потеряла сознание.

Очнулась в больнице. Головой не пошевелить, рука перевязана, вроде в гипсе. Где я? Что со мной?

Рядом раздался голос: «Сестра! Позовите врача. Она очнулась!» И надо мной склонился мужчина в белом халате.

– Ну, теперь будешь жить, девочка! И когда уже запомнят, что нельзя переходить дорогу на красный свет?! Теперь-то ты знаешь? Или жить надоело?.. Сестра, запишите назначение. И позвоните следователю…