Семён Иннокентьевич Капшиц не был рядовым аптекарем. Кем он был на самом деле – точно не знал никто вокруг, но тем немногочисленным страждущим, кто по незнанию дел заходил в его аптеку, он представлялся не иначе как потомственный провизор-изобретатель.
– Вы наверняка не знаете, – хвастал он простодушным клиентам, – но к моим предкам за помощью обращались некогда фараоны. Что могли египетские медики? В лучшем случае, мумифицировать трупы. А династия Капшицов дарила надежду! Возвращала жизнь! За это жрецы ненавидели и, в конце концов, изгнали из Египта всю мою родню. Так я и оказался тут, в пригороде Одессы. Но знания, – тут Семён Иннокентьевич хлопал себя ладонью по лбу, – все они здесь! Знания не изгнать!
Слушатели восхищённо ахали, но покупали исключительно фабричные аспирин или капли для носа, стесняясь, вероятно, загружать такого человека просьбами об изготовлении порошков от кашля.
– Это всё равно как если бы Солженицына его соседи просили помочь составить телеграмму их любимой бабушке, – переговаривались клиенты, и шли в другую аптеку, попроще.
Но Семён Иннокентьевич не унывал, и однажды настал его звёздный час. Тяжело заболел районный депутат, известный как Оська Одесский, серьёзный человек, совершенно незаменимый для дела даже на такой короткий срок, как день-другой. Местные медики признавались, что они ничего сделать не могут, но в столице этого самого депутата светила медицины поставят на ноги всего за пару недель – не больше.
– Осип Эмилиевич, – говорили все городские врачи в один голос, – пуля, в смысле, болезнь поразила печень. В этом случае аспирин и порошки от кашля как мёртвому припарки.
И тут кто-то вспомнил о провизоре-изобретателе.
Охрана депутата была в аптеке буквально через пять минут после промелькнувшей мысли о потомственном гении.
– Господин Капшиц, – сурового вида помощник депутата оглядел помещение аптеки пристальным взглядом, – Вы отложите все другие заказы и сейчас же начнёте делать лекарство для дорогого Осипа Эмилиевича. Мы оставим нашего человека. Он – узкий специалист, и поможет Вам не отвлекаться от спешной работы. Ведь много времени мы дать Вам не можем.
Такого подъёма чувств Семён Иннокентьевич не испытывал никогда. Даже стоящий у дверей громила не смущал его.
– Я создам совершеннейшее лекарство, – напевал он, – и все эти жалкие потомки фараонов горько пожалеют о том, что когда-то изгнали моих великих предков. Это будет пилюля куда действеннее «кремлёвской таблетки»!
Помощник депутата появился, чуть забрезжил рассвет, и аптекарь выложил перед ним готовое лекарство.
– Это что?! – Пришедший с удивлением смотрел на то, что показалось ему бильярдными шарами, – Это как?! Вы смеётесь над общечеловеческим горем?
– О нет! – Семён Иннокентьевич радостно потёр руки, – Это самонаводящиеся пилюли. Внутри находятся моторчик, который будет двигать пилюлю внутри тела, термометр, который найдёт поражённую зону по повышенной температуре, баллончик с кислотой, которая растворит оболочку пилюли в нужное время и, собственно, лекарство.
– И как же их глотать? – Взгляд помощника депутата сделался колючим, словно стилет. – Вы сейчас при мне испытаете свою поделку, господин Капшиц. Глотание её, как вы утверждаете, спасает жизнь проглотившего…
Позже в округе прошёл слух, что с Семёном Иннокентьевичем произошёл несчастный случай. То ли инсульт внезапный поразил, то ли у стула ножка надломилась, и аптекарь, падая, неудачно ударился головой.
Но пилюли всё же доставили врачам, и одному из них пришло в голову разбить оболочку молотком. Лекарство, состав которого так и остался неизвестен, помогло, и совершенно поправившийся Осип Эмилиевич, по слухам, собирается поставить мраморный памятник на могиле Семёна Иннокентьевича Капшица – провизора-изобретателя…