вот, скажем, «чародейкою зимою околдован, лес стоит…» – в чём, позвольте спросить, чародейство? закидать всё снегом – завесить белым покрывалом, как сказали бы поэты? закатать в лёд, обездвижить, анестезировать? нет, это не чародейство. с этим любая смерть справится!
да и вообще, это так непрочно. чародейкою зимою околдован – чародейкою весною расколдован. вот это уже лучше, правда? это дано далеко не каждому. не каждой любви даже. что же, выходит, разрушать чужие чары ценнее, чем наводить свои?! чародейство – в разрушении? вот она и разрушила. появилась – как по волшебству – из ниоткуда, разрушила Лидины чары и ушла, исчезла, растворилась, забрав с собой как трофей Лидиного мужа. нет, что ни говорите – это тоже не чародейство.
да, так и живёт этот мир: он не школа магии, а вытрезвитель. он как будильник, ежедневно (ежеутренне?) рассеивающий чары сна. будильник нарушает сон, как весна – снежный покров. и вот уже зашевелились одеяла – и выбирается из них Лида: робко выбирается, по частям. сначала рука (холодно, чёрт возьми!), потом другая рука (что, неужели уже пора? опять?.. да, увы, всё правильно. нет, не «правильно»! неподходящее слово. всё – точно.) и одна нога (а сегодня – с той или не с той? а! что ж теперь... уже всё равно... – на пол, на пол!) – и вот вторая нога падает рядом с первой, ещё пара усилий… теперь ногам предстоит поднять всего человека, точнее – глыбу из мяса, остатков сна и зачатков усталости, которая должна будет стать человеком. глыба Лиды сейчас пуста и никем становиться не хочет. но – станет.
«а на дворе белым-бело…» – опять «чародейка» тютчевская постаралась! Лида у окна. смотрит на снег. запускает руки в волосы – находит голову. снег смотрит на Лиду и летит вниз. падает войско зимы – белая чародейкина армия. пока Лида не стала человеком, её защищает стекло. холодное, прозрачное, по-своему безжалостное. но прочное. более прочное, чем все эти зимние, сонные и любовные чары.
далее череда привычных картинок: Лида в ванной, Лида завтракает, Лида выбирает, что сегодня надеть, чтобы стать человеком (спортсменкой, комсомолкой, красавицей и хорошей девочкой становиться, очевидно, уже поздно – да и ни к чему). она должна стать Лидой – той же, что и вчера. и вот – аккуратная одежда, аксессуары в тон или по контрасту, косметики точно в меру. вот так. зеркало одобряет: это – Лида.
она должна стать собой, даже если этого не хочет, уже три года ничего не хочет. прошло три года после разрушения её чар незнакомкой. поверить невозможно! всё это время – как один день. механистичный, заедающий день. три зимы создались – и три зимы были разрушены тремя вёснами. чары любви не вернулись. но Лида стоит перед зеркалом – такая же, как тогда. и костюм тот же. и улыбка.
вот оно – настоящее чародейство! вот оно – волшебство! волшебство не в том, чтобы пудрить улицы или мозги. волшебство – ежедневно находить в себе силы оставаться собой, стоять перед зеркалом и улыбаться. выходить на улицу, ступать на белое, хлёсткое поле боя – гордо, зная, что чародейка здесь – ты, что ты переживёшь и зиму, и весну, и любовь, и утрату любви, и будешь всё так же уверенно шагать (и отгонять мысль о том, что твоя показная, нарисованная стать и есть единственно человеческое).