Она не любила музыку. Музыка мешала слышать себя. Когда она стала взрослой, вычитала, что это порок развития. Но почему-то её это не тревожило, ведь она любила слушать привычные звуки – стрекот кузнечиков, голоса птиц, мелодии дождя и ветра. Вот жук ползёт по травинке. Она сгибается до земли, и когда жук падает, резко взмывает вверх – звучит струной, легкие колебания воздуха задевают паутину, и она дрожит, а колокольчик сообщает всему миру, что он созрел! Эта музыка была другой, понятной ей. Остальное же вызывало желание защититься от агрессивного вторжения в её тишину. Она не понимала, зачем нужно пускать вовнутрь то, что разрушает её мир.
Он же, наоборот, воспринимал жизнь через музыку. Вот здесь заиграл Бах, так торжественно внутри, а теперь Шопен… Эта музыка его поглощала. И всё, с чем сталкивалась его натура, начинало звучать. Мелодии кружились прямо в воздухе, которым он дышал.
Увидев её, он подумал: эта свирель звучит очень тихо, словно такой музыкальный инструмент создала сама природа. Он услышал её настоящую мелодию и рассказал о ней. Она удивилась и стала прислушиваться к нему. Кажется, это называется гармонией…