Алёша уже год не «закидывался» и не «употреблял» — он учился музыке. Двадцатилетний балбес с нотной папкой ходил к бывшей преподавательнице Одесской консерватории Розе Марковне: старательно рисовал скрипичные ключи и упорно играл гаммы.
Через год Роза выпустила его на большую сцену Ашдодского дома престарелых.
В программе концерта значился: хор «Бабули»; балетная группа «Гопак»; поэт, выпускающий в год по книге стихов, и Алёша — этюд Черни «До Мажор» с листа.
После пенсионерок, жарко cпевших о любви, и завываний поэта местного значения, подошла очередь этюда Черни.
На сцену покатили пианино, которое упиралось, как застенчивый ослик. Алёша подтащил к нему стул и сел играть.
Играя этюд рывками, он потел и, словно начинающий водитель, до упора выдавливал правую педаль. Старенький инструмент дребезжал, но подбадривал:
— Давай, Алёша, жги! Мы-таки доиграем этого «До Мажора»!
Несмотря на то, что у публики были проблемы со слухом (кое-кто и вовсе забыл включить слуховой аппарат), все аплодировали и кричали: «Браво!».
А счастливая мама и Роза Марковна утирали слёзы радости — будущее представало в нежно-розовых тонах.