Чёрт знает, в чём дело? Может, мозги устарели. Если так, то следует выкинуть их вместе со старой мебелью. Годы идут, давая могучие установки времени и направлены они на то, чтобы мы как можно больше уделяли внимания основной работе – в старательном обогревании стареющей задницы и в набивании желудков вкусной едой и пойлом. Испарилась в небытие романтика. Она ушла, оставив на выпученных, от неудовлетворения современной жизнью, губах солидные пузыри, образованные слюнями ворчащего дяденьки или тётеньки. Ушло в неизвестном направлении стремление к неизведанным мирам и тайнам. Удалились навсегда в вечность вселенной незабываемые чувства – чувства ожидания и переживания счастливых моментов. Взамен, появился милый друг – диван. Его ни на что уже не променяешь и убьешь за него кого угодно чем угодно, как угодно! Когда-то праздник Нового Года был самым лучшим из всех существующих. К нему всегда готовились загодя. Сейчас стараешься сделать известные потуги, чтобы показать будто ты рад наступающему празднику. Но на самом деле – выставишь в форточку обычную, невозмутимую, непоколебимую морду, и тихо (если пьяный, то громко)скажешь: «Здравствуй небо, Новый Год!»
Какой все-таки вредный этот период старения, когда наступают мигрени и боли в суставах, особенно в спине. Но стоит только выпасть первому снежку – прощай ворчливый параноик! Вот он…– лежит такой пушистый и милый, снежный-снежный-переснежный. Я так долго тебя ждал, всем своим подсознанием. Ведь на самом деле только ты один приводишь в порядок мои мозги, мои мысли, мои чувства. Вот он…– белый-белый, чистый-чистый. Решаешься и… хрррусь – след. Я оставил в этом новом мире свой след! Через какое-то мгновение вся округа будет усыпана ими, но я сделал свой, свой неповторимый, прочувствованный с особым проникновением след. Как будто жизнь обновляется, как будто с нового листа. Беру в руки этот зимний пух, медленно рассматриваю узоры, которые незамедлительно чаруют и околдовывают своей природной симметрией. Снежинки тают на глазах в разгоряченных ладонях. Так хочется опустить в них свое лицо… – опускаю. Как здорово! А вон и ёлка – напротив дома стоит. Да-да, настоящая русская ёлка. Она живая. Теперь не надо деревья рубить, и не надо их выбрасывать за ненадобностью словно старую рухлядь.
Игрушки еще шестидесятых годов имеются: спутники, ракеты, овощи всех мастей и расцветок. Их тоже не надо выбрасывать, ведь выбросить старую игрушку – значит выбросить свои воспоминания, выбросить своё детство. Незабвенная игрушка – богатырь с мечом, которую очень маленьким боялся, а потом пересилил свой страх и сам без посторонней помощи взял игрушку в руки. Может, этот русский богатырь мне и помог воспитать в себе тот самый непобедимый русский дух? В Новый Год положил целую гору подарков под чудо-дерево, припорошил снежком. Ой, внуки будут прыгать и скакать от великого, незабываемого восторга!
Вот и всё. Отпустило. Кто там говорил про какой-то диван? Мы ещё покажем вам диван! Какой такой диван? К чёрту мысли и слова о своем несчастном теле! К черту гнусное нытье и вредное ворчание! Вперёд – в прорубь! Причем с необыкновенными криками радости и восторга, что ты живешь и существуешь! Раз по-хорошему не понимаешь, охолонись, дружок! А дальше… – погнали: лыжи, коньки, да хотя бы с горы высоченной на ватрушках с ребятнёй.
– Э-э-э-эх, пое-е-ехали!
– Куда, ты, народ смешить?
– Туда-а-а-а-а-а… – в жи-и-изнь!
Будьте здоровы!
Читала и смотрела, лёжа на диване, после позднего ужина:)
Единственное оправдание: было сегодня семь уроков:)
Смеюсь, Владимир. Спасибо.
миниатюра понравилась.
Страшно смотреть видео)) Я бы не рискнула))
А миниатюра хорошая))
Как меня купали в проруби
Автор Вячеслав Солдатенко (Слава Сэ)
Я сейчас дружу с одной девушкой, в трезвом виде она почти неприступна. У неё муж, дети, домашние животные в ассортименте. Всё невероятно запутано. Аппендицит, опять же. Но однажды опоил её, и до утра шептал в ухо непристойности, вплоть до Мандельштама. Последнего она мне потом простила. Отличная девушка, глаза Анжелины Джоли, фигура Скарлет Йохансон.
И у неё большой такой плюс, она не знает, что я блоггер.
Так вот.
Её подруга потом спросила, были ли у нас Отношения.
Девушка ответила «Почти нет».
А по-моему, «Почти да».
Просто девушке кажется, она почти устояла.
А я уверен, что почти победил. Чувствуете разницу?
Я — почти нет. А вы, видимо, почти да.
Не в силах больше отражать мою страсть, она предложила съездить понырять, на Крещение. Давай, говорит, очистимся. Сам я не сильно верующий мужчина, но когда фигура Скарлет Йохансон, купание хоть в вулкане выглядит интересной идеей.
Поехали в дальний монастырь, стояли службу. Креститься я стеснялся, сначала. Потом все вокруг так махали лапами, моя отстранённость стала подозрительной.
Сбоку старушка в чёрном торговала всякими волшебными пустякам. Ей сунули записку, она прочла и зашипела, громко:
— Какая я вам матушка Мария! Матушка Мария вон там (показала рукой на деревянную конструкцию в углу). Вот к ней и ступайте.
Так вот, эта матушка не-Мария, возилась, пыхтела, ничуть не стеснялась, и я тоже перестал. К концу уже бил поклоны, подпевал «Славим, Славим», и «Святый боже, святый крепкий». И даже посмотрел строго на одну тётку, которая считала, что поёт терцию, но сильно лажала.
Вообще, у Бога в этом храме всё отлично с иронией. Там все смешные и никого не лупят молнией. Даже меня, всю службу размышлявшего о мировой борьбе с аппендицитом.
Потом все мужики выстроились в очередь. Стало ясно, сейчас начнётся какой-нибудь торжественный обряд, например, обрезание. Мне не хотелось, я начал всем уступать дорогу. Но сзади так подпирали ободряюще, подумал, ну и ладно. Пройти обрезание на глазах у Скарлет Йохансон, это ли не счастье.
А это, оказалось, причастие. Мужики целовали икону и волосатые батюшкины пальцы. Ели булку. Я внимательно всё запомнил. Прицелился губами Иисусу в нарисованную ногу, промахнулся. Попал в какую-то серебристую шишечку. Меня качнуло, ну. Для блоггера, только что избежавшего обрезания, это нормально. Батюшка посмотрел внимательно, но простил. Ткнул кулаком под нос, чтоб хоть этот поцелуй удался. В общем, всё хорошо.
И мы пошли купаться. Мальчики налево, девочки позже, может быть, если мальчики вернутся. Меня представили огромному такому Володе. Володя пообещал, что я никуда не сбегу. Господи, думаю, ладно в царевича, тут не стать бы горбунком, после процедуры.
Вообще-то, боялся другого.
Понимаете, если голого сантехника окатить водой на морозе, вряд ли он скажет вам малую Иисусову молитву. От его вскрика, скорей всего, завянут берёзы и заборам станет жарко и неудобно. Это рефлекс, мы не виноваты.
Проруби не было, повели к колодцу. Колодец в лесу. Темно. Снег и ёлки. Освещали путь мобильниками. В пути Володя рассказал, как однажды из ведра выпала ледяная глыба и это была настоящая опасность для здоровья.
Разгребли сугроб ботинками, натаскали воды. Минус двенадцать, ветер. Разделся, развесил свои всякие трусы на заборе. Всё в том порядке, в каком потом надевать. Чтоб после в беспамятстве не погибнуть, позорно путаясь головой в непонятных тряпках. Встал, перекрестился.
И тут Володя вылил первое ведро.
Ну что вам сказать.
Холодно — это слово из другого измерения. Здесь же просто гитлер капут и всё. Поскольку вы сейчас читаете глубоко духовный рассказ, я не могу выразиться точнее, извините.
Помню, воздух замёрз в груди. Ругаться стало нечем. Я показал Володе глазами, что давай второе.
Второе ведро показалось горячим. Организм сошёл с ума, рецепторы транслировали в мозг какие-то случайные числа.
— Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй меня, грешного — вдруг сказал я на вдохе, совершенно искренне.
— Вот и хорошо — улыбнулся Володя. И вылил третье ведро. Даже уже как-то обыденно. И я пошёл, хрустя по снегу чужими молочными ногами. Одеваться. Помню лишь, носки смешно примёрзли к тапкам.
Девушка, меж тем, купаться передумала. Зато прогрела машину и ждала меня, я б сказал, даже с волнением. Такая хорошая. И фигура. И очень надеюсь, ей нравится мой Мандельштам.