Моя дочь училась игре на пианино. Этюды она запоминала играючи, но легко и свободно воспроизводимые дома мелодии на выступлениях всегда шли через пень колоду. Болезненная стеснительность, страх публики, острое желание сыграть как можно лучше - всё это заставляло деревенеть крохотные пальчики и леденеть её сердечко, но она, как маленький солдатик, честно взбиралась на сцену и садилась к инструменту.
Однажды, когда моя семилетняя дочка на удивление бодро добралась до середины своего этюда, внезапно погас свет. Окон в зале не было, и мрак был огромным испытанием для робкого семилетнего ребёнка, отрезанного от всех сценой и мучительно боявшегося даже засыпать без лампы. Организаторы выбежали из зала разбираться; тишина сменилась гулом.
Когда вспыхнул свет, девочка, стрункой сидевшая за пианино, ударила по клавишам: она продолжила выступление с той самой ноты, на которой его оборвала внезапная темнота. Мы никогда не слышали и не услышим таких аплодисментов - аплодисментов за мужество.