По дну ущелья протекала быстрая, извилистая речка. Течение было такое сильное, что войти в воду получалось только по колено – напором валило с ног. Высоко над речкой виднелся узкий деревянный мост.
    На горном маршруте нас было человек примерно с десяток и несколько девчат. Один из нас задрал голову и воскликнул: «А слабо, друзья мои, сигануть вон с того моста!».
    Вот и спрашивается, ну зачем он открыл рот? Конечно же, эту идиотскую реплику расслышала и белокурая девушка, которая то и дело попадалась мне на глаза, мешала ровному сердцебиению и вообще выводила из равновесия скромного парня, каким я считался в нашей туристской группе. Как назло, я был самый молодой, если не сказать юный, и при словах «сигануть с моста» пожилые туристы все как один уставились именно на меня.
    Тут я понял, что угодил в западню. Взяли меня в оборот невидимые силы, замешанные на честолюбии, гордыне, мальчишеском желании понравиться – понравиться девушке, которая уже третий день, как только мы отправились с турбазы, выводила меня из равновесия. Если бы не она, нипочём бы не полез на этот мост (провалиться бы ему!).
    Мало ли что скажет придурок? Но я попался.
    Не стану врать, что это был хлипкий, со скрипом раскачивающийся от ветра, старый и гнилой мост. Нет – мост был на диво красив и надёжен. Он висел на тросах, живописно прикрученных тугими узлами к деревьям, и для перехода через ущелье служили изящные досточки, между которыми как раз умещался неторопливый человеческий шаг. Если держаться обеими руками за канаты, то вполне можно было устоять на ногах при поперечной качке. И вообще всё было замечательно, пока один из нас, глупый пустомеля, не высказался о прыганье в реку.
    Когда мы добрались до моста и я, замирая, глянул вниз, то понял, что решиться на прыжок – это только полдела. Речка – едва виднелась. Было почти не различить, где кончаются берега и начинается русло. Надо было ухитриться упасть метко, в самую середину, где поглубже.
    Не стану врать, что под нами было аж 15 метров. Или двадцать? Скажу честно: с детства боюсь высоты. Даже самой небольшой. Никогда не лазил по деревьям, не взбирался по пожарным лестницам. Детям нравится крутиться на колесе обозрения, а я терпеть его не могу. Кому-то удовольствие бегать по крышам – так на здоровье, только не мне. Откровенно говоря, не нахожу радости в том, чтобы стоять на балконе и любоваться городскими пейзажами. В общем, я никогда не имел стремления взлететь, воспрянуть духом, а потому считался подростком с пришибленной фантазией. От рокота космодромов всегда тошнило. Я согласился бы идти пешком во Владивосток, лишь бы ни один злой язык, ни одна бестия не догадалась о моей постыдной фобии к летательным аппаратам.
    Лёгкое похмелье — обычно сопровождающее путешественников по российским горам — не мешало мне обдумывать сложившуюся ситуацию. Изучая предстоящий трюк со всех точек зрения, я вспомнил, что умею неплохо плавать, и эта мысль придала мне сил и решимости. Дело в том, что... Тут, пожалуй, надо слегка прихвастнуть, а то мой очерк сползёт в трясину односторонности, и читатель, пожалуй, отвергнет его. Так вот, я почему-то никогда не боялся утонуть. Когда в кинотеатрах моего детства показывали «Человек-амфибия», я бросал все дела и шёл в кино – дисциплинированно, солидно, как будто заступал на ответственную вахту. Благодаря знаменитому кинофильму я научился нырять и пресмыкаться под водой так искусно, что любой «морской дьявол» утопился бы от зависти. Да что там!.. Я мог разгуливать по дну Клязьминского водохранилища в обнимку с пудовой гирей и с маху ловить пригоршней мальков... Однажды я переплыл канал Москва – Волга верхом на бревне и ловким манёвром увернулся от столкновения с могучим теплоходом. В спортивном бассейне «Чайка», помню, сбивал с толку тренеров долгим исчезновением неизвестно под какой из голубых дорожек... О моих земноводных достижениях можно толковать без конца и без края.
    Но ладно, кажется, пока достаточно.
    Где-то я уже говорил, что мужчине свойственно хвалиться собой. Не надо ему мешать, уличать, ловить на слове. Не надо. А то он собьётся с мысли и начнёт путаться в показаниях да ещё и нагородит невесть какой чепухи.
    Итак, я опасался не глубоководья, а как бы не спрыгнуть с моста мимо реки. Речку, повторяю, было почти не видать – узенькая сероватая тесёмка пряталась где-то внизу между каменными глыбами.
    Однако медлить больше было нельзя, я начал уставать от самого себя.
    Я скинул рюкзак и перелез через трос. Неприятный тип, который вякнул про прыжок с моста, конечно, не сводил с меня ехидного взгляда. И кто его только за язык тянул? Вариант спрыгнуть «солдатиком», ногами вниз, я исключил. Это значило бы расписаться в малодушии. Только крутое пике – и только вперёд головой! Вытянуться в струнку в полёте. Эффектно, без фонтана брызг, войти в воду передком тулова. Иначе овчинка не стоит выделки.
    Но продолжаю. Это всё брехня, что пока человек летит в объятия неизвестности, то перед глазами у него прокручиваются разные фрагменты жизни и даже вся жизнь целиком, понимаете ли. Сказки это. А правда такова. Ты попрощался с жизнью, опрокинулся, придал себе вертикальное положение и – сразу получаешь удар в оба глазных яблока и в ноздри, причём острый запах речной воды ощущается не органом обоняния, а колющей болью в верхней стенке черепа. Воды в речке оказалось в самый раз, чтобы кончиками пальцев поприветствовать дно и с облегчением взмыть к небу.
    … Кажется, я что-то бормотал, смущённо улыбался, а меня уверяли, что я молодчина, сорви-голова, ай да геройский парень, а я вяло отфыркивался, испытывая тайное ликование, и уверял, что в моём поступке нет ничего особенного, подумаешь, сиганул с моста – делов-то – короче, почивал на лаврах. Девушка, чуть не угробившая меня, протянула кофе в крышке от термоса. Славненькая, блондинка… Мне показалось, что она и радуется за меня, но какой-то грустноватой радостью.
    Однако вся эта разлюли-церемония была вдруг прервана самым возмутительным образом. Откуда-то из близлежащих аулов прискакала смуглая удалая детвора, поднялся невообразимый визг. Дети ссыпались с моста в реку, как щебень из ведра. Как только ни размахивали они тощими конечностями, какие только фортели ни выделывали в воздухе. Были тут пацаны, были и девчонки. Плюхались беззаботно – кто животом, кто пятой точкой. Выскакивали из реки и, необсохшие, опять торопились на мост и опять с криками и брызгами сыпались вниз, в кипящую от тел ледяную воду. Видимо, мост был их излюбленным аттракционом, он приятно разнообразил постылую жизнь в горах.
    Шумная горбоносая ребятня в одно мгновение обесценила мой «подвиг». Неприятно сделалось на душе, тоскливо. Что бы этим гаврикам стоило явиться сюда на полчаса раньше? Я бы не полез испытывать судьбу. Я бы спокойно ответил на замечание того губошлёпа: «Сигануть с моста? А что тут особенного. Вон детишки как лихо прыгают!». И не было бы ощущения, что я сам себе устроил нелепую встряску, оказался смешным и что кто-то вытер ноги о моё человеческое достоинство.
    Завёрнутый в одеяло я молча грустил, раскаивался, давал себе слово никогда не слушать дураков и не влюбляться в блондинок. Короче, избавлялся от обязательств, которые возлагает на себя большинство мужчин.
    И вот сердце белокурой дрогнуло, она подсела ко мне и полезла с утешениями. Оказывается, я крутой храбрец и обладаю недюжинной силой воли – сумел превозмочь водобоязнь. По моему «побледневшему» лицу догадливая блондинка определила, что я больше всего на свете опасался захлебнуться и утонуть в этом ручье. Трогательная и прекрасная, она льнула, как-то поскуливала, преданно заглядывая в глаза, объясняла, что воды не надо бояться. Из воды, только представь, зародилось на планете Земля всё живое. Научиться держаться на воде ведь ничегошеньки не стоит. Девушка обязательно научит меня плавать по-собачьи или хотя бы как не пойти топором ко дну. Она меня будет поддерживать за поясницу (на первых порах), а потом уж как-нибудь сам научусь барахтаться и дело пойдёт само собой. Ведь правда?
    Покончив с советами, она вложила свою махонькую лапчонку в мою мокрую, трясущуюся от волнения ладонь.
    Ничего не оставалось, как ответить ей крепким, благодарным рукопожатием.