Не хочется начинать с грустного, поэтому сразу о счастливом — о празднике Новогодней ёлки для нас, детишек, которых родители привели в заводской Дом культуры. Затаив дыхание мы наблюдали, как на сцене разворачивается самое настоящее противоборство Добра и Зла. О примирении не могло быть и речи. Маленькие зрители, разумеется, верили, что Добро обязательно одержит победу.
    На стороне Добра действовали Дед Мороз и Снегурочка и ещё ряд второстепенных сказочных персонажей. Их целью было в торжественный момент зажечь разноцветные огоньки на новогодней ёлке. Ну а по окончании праздника полагалось раздать детям заветные кулёчки с конфетами и мандаринами (признаюсь, многих из нас, да и меня, сюда как раз и завлекло обещанное лакомство).
    Теперь о силах Зла. Они стремились разрушить Новогодний праздник. Они не хотели огоньков на ёлке. Им важно было покрепче насолить, напакостить, омрачить детский утренник. Нечисть, самая натуральная нечисть! Вредная и некрасивая Баба-яга, дрянь Кощей бессмертный. Был там ещё Бармалей: косой чуб, маленькие усишки и ржавая каска с рогами.
    Вкратце так: сестрица Алёнушка и братец Иванушка пробирались лесом на праздник, и им приходилось прятаться, поскольку Кощей и компания буквально охотились на них. В зимнем бору устроили засаду. Жизнь братца и сестрицы подвергалась опасности. Дети понимали это.
    Время от времени кто-нибудь из отрицательных персонажей громко обращался к нам, зрителям:
   — Дети, а дети! Вы не видели тут в лесу Алёнушку и Иванушку? Где они спрятались, не знаете?!
   — Не-е-ет!! – неслаженным хором орали мы. И невольно гордились собой.
    Право же, какой-то гений вынянчил этот сценарий утренника. Каждый из малышей чувствовал себя героем. Мы полноценно участвовали в схватке Добра и Зла. Между тем дед и внучка занимались своим делом. Звучали радостные новогодние здравицы, забавные диалоги, кружились снежинки в танце, а стрелки часов — медленно, медленно пододвигались к двенадцати. Куда же подевались Иванушка и Алёнушка, недоумевали дед и внучка. Уж не стряслась ли с ними беда?
    Будто бы силы Добра не замечали, что творится в двух шагах.
    Баба-яга тоже недоумевала:
   — Куда, куда, детушки мои, подевались Алёнушка с братцем Иванушкой?.. А? Не слышу! Громче, детушки, громче!
   — Не знаем, не видели!! – надрывались мы.
   — А мы им гостинцы припасли, подарочки!
   — Не знаем, не видели…
    Искусство драматургии предполагает, что плохие герои обязательно смешнее хороших. Видели бы вы Кощея, это чучело в трико, изукрашенном костями, которых было сколько ни есть в человеческом скелете, а может и сверх того. Этот скрипучий костяк угрюмо зыркал на детишек:
   — Ну где же Алёнушка и Иванушка. Дети! Может быть, они пошли туда? — и указывал прямо на дрожащих от страха Алёнушку и Иванушку.
   — Не-е-ет!! — в восторге от собственной находчивости кричали мы.
   — А может быть, они там? — хрипло вмешивался Бармалей. И тыкал туда, где не было в помине ни иванушек, ни алёнушек, — в сторону буфета и гардеробной.
   — Да-а-а!
    И нечисть устремлялась по ложному следу. Мы хохотали.
    Так весь спектакль маленькие граждане своей страны отводили удар от беззащитных и запутывали врагов. Со смехом наблюдали мы, как враги бесятся от злобы, как Баба-яга негодующе подтягивает юбку, загримированную фанерой под ступу.
   — Дети, вы не видели, куда пошли Алёнушка и Иванушка?
    Пауза. Дети набирают воздух в грудь.
   — Да эвон они! — вдруг прорезался чей-то преступный голос. — Во-о-н, за сугробом спрятались. Гхы-хи-хи!..
   — Что? — тихо растерялся кто-то из нечистых.
   — Где же, где? Вон там, что ли? — подскочила Баба-яга, тыча метлой в потолок. Надо было спасать эпизод.
    Противный, сопливый голос не унимался:
   — Что вы, тупые, не видите? Э-э-вон, в сугробе сидят, и серый зайка с ними!!!
    Ах, ты … Я даже привскочил со стула — поглядеть на иудёныша. Нет, его загораживали чужие головы.
    Для меня Праздник на этом закончился. Зло самым очевидным образом восстало против Добра, и больше всего пугала предельная ясность и, главное, будничность происходящего кошмара. Стены Дома культуры должны бы рухнуть, но стояли как ни в чём не бывало.
    За всё хорошее, что сделал Дед Мороз для человечества, и вот такая «благодарность»! Такого коварства от советского ребёнка никто даже из врагов не ожидал. Но как он затесался, сука кривая, в наши детсадовские стройные ряды? Немыслимо…
    Новогодняя «нечисть» скученно развернулась, затопала восвояси.
    Я уже, кажется, сказал, что не люблю взрыхлять в памяти некоторые эпизоды, но пора сделать принципиальный шаг. Недавно что-то вспомнился мне малютка власовец и некоторое время не выходил у меня из головы. Я начал искать ему оправдание. Будучи уже в преклонных годах, я воскресил в памяти скандальный утренник и вдруг… пошёл на попятную. И нашёл оправданий сколько угодно.
    Кто способен мысленно поставить себя на место нечисти, пусть не сразу бросит в меня камень.
    Вряд ли у Кощея благополучно складывалась жизнь. Нет, конечно. У него серьёзные проблемы с бессмертием (иголка в яйце и прочие неудобства). Попробуй-ка… Вот и хлопочет, обидясь на весь белый свет, о дискредитации всемирного праздника. Иванушка – вообще давнишний пунктик проголодавшейся Бабы-яги. Пора бы поставить точку в затянувшемся деле. Неспроста Зло так страдальчески завывало со сцены, умоляя выдать им на расправу положительных героев. И вот маленькое, жалостливое сердечко предателя не выдержало, отозвалось на вопль о помощи (сказано ведь: бойтесь равнодушных!). Из самых высоких побуждений ребёнок сознательно переметнулся к врагам. И в отличие от нас он не лгал, а сказал правду. Реально помог нуждающимся.
    Такие вот поганые мыслишки стали извиваясь заползать мне в мозг, расслабляя затянутую с детства узду правдолюбия... Пора, мол, учиться входить в положение других, по-иному устроенных, чужаков и даже нечисти. Терпимость к нечисти — разве не стала высшей моральной доблестью? А ежели кто не согласен — того сметут со сцены, опустят занавес и затопчут где-нибудь в реквизитной. Объективный процесс. Выходит, так ему и надо...
    Никогда так и не узнаю, кем вырос мальчонка-предатель. Быть может, сделался выдающимся либералом, стойким правозащитником и вообще… Или, наоборот, со стыдом вспоминал свой поступок и всей биографией доказывал, что вовсе он не изменник и никакой не предатель, а просто духарился — так, понарошку.
    Во взрослой жизни, как оказалось, утренник ещё не доигран до победного конца. Каждому из нас глядели в душу пионеры-герои — портреты со школьных стен.
    Состарившиеся карапузы — мы понимаем, что уже по другому, взрослому, сценарию чужаки подкарауливают нас, тёмные отродья прикидываются безобидными карнавальными шутами, но цель их ясна: разгромить, ошельмовать всё, что нам дорого. Не по нутру им, бесит их сама идея вечно обновляющегося календарного года. Как смешно они выбиваются из сил, какие потешные козни строят, путаются и попадают впросак — однако для верящих в Победу добра по-прежнему горит Вечный огонь и Кремлевские куранты знай позванивают себе над Красной площадью.