- Нет, ну, с этим надо что-то делать! – решительно сказала Она себе, - столько лет сотрудничаем, общаемся, дружим – и ни разу так и не увиделись…
Она много раз звала его в гости, а Он всё отказывался – мол, слишком далеко они друг от друга… А выяснилось, что Он просто боялся полёта в самолёте – бывают такие фобии у мужчин… А скорее, просто не хотел приехать – по каким-то своим важным причинам…

В общем, через два дня она летела в самолёте – с пересадкой, поскольку полёт был и вправду неблизкий. У неё было время вспомнить все эти годы, в которые они так тесно соавторствовали, хотя только виртуально. Но при нынешних технологиях – разве это проблема? Они переписывались, тем для разговора было множество – они сходились во вкусах, во взглядах, в увлечениях… Потом обзавелись скайпом и часто разговаривали.
Дружески, весело… А иногда на полном серьёзе – если тема разговора была серьёзной…

Она любила его. И не скрывала этого, хотя и не афишировала. И Он знал это. И Она знала, что Он знает.
Но никогда об этом они не говорили, разве только вскользь, в шутливых тонах… Она – привязана к семье, у него – жена, хоть и в другом городе…
И лишь однажды, в свой день рождения, Он, судя по всему, отметивший это событие изрядной порцией спиртного, позвонил ей почти в полночь, зная, что она никогда не спит в это время... Говорили они долго. И где-то в разговоре она предложила ему найти себе кого-то для реальных отношений, чтоб скучно не было. Он поинтересовался, имеет ли Она в виду женщину какую-нибудь. Она ответила, что да, конечно…
- Всё равно мне лучше тебя никого не найти… никогда, - сказал Он.
- Да, наверное, - с улыбкой признала Она. … Но я же так далеко…
- Вот… Об этом и речь… Поэтому, если что-то… Что потом? Нет будущего…
Потом помолчал несколько секунд и сказал:
- Я люблю тебя. Ты слышишь? Я… тебя… люблю… И жду здесь, у себя… Всегда…

Она перевела разговор в шутливую плоскость, понимая, что он изрядно пьян и не очень контролирует себя…
На следующий день, когда Он снова позвонил и заговорил в своём прежнем дружеском тоне, Она спросила: «Ты хоть помнишь, что ты мне вчера наговорил?»
«А что, я что-то говорил? – засмеялся Он – и Она поняла, что всё он прекрасно помнит…
Больше они эту тему не поднимали…
Хотя Она написала ему в тот день письмо, в котором просила не ругать себя, не корить за тот ночной разговор, за те невозможные слова. «Целых полчаса я была счастливейшей из женщин. Разве этого мало?» - так заканчивалось письмо…

За долгую дорогу она, конечно, устала, и ужасно переживала, что Он увидит её уставшей.
Невысокая, но отнюдь не хрупкая, не отличавшаяся идеальными пропорциями, но как-то ладно скроенная, она выглядела очень привлекательно. Совсем не красавица, она знала, что очень обаятельна и мила, и что умеет нравиться…
Но ведь это их первая встреча, и ей так хотелось понравиться именно ему в реальной жизни, при личной встрече…

Он встречал её в аэропорту с букетом гвоздик – знал, что Она их любит. Выше среднего роста, седоволосый, коротко стриженный, с умными, внимательными, проницательными глазами и тёплой улыбкой, с которой Он становился невероятно милым и даже застенчивым…Узнали они друг друга сразу, словно прежде виделись каждый день. Радостно обнялись, жутко обрадовались встрече…
Пока добрались до его городка, был уже поздний вечер. Но после душа, посвежевшая и сбросившая усталость, Она уже вышла к нему, зная, что спать сегодня они не будут – столько всего нужно рассказать!
На столе – вино. Хорошее, дорогое. Готовился же к встрече. Ещё - какие-то овощи, фрукты, какие-то пирожки, явно покупные – ну, нормальный быт живущего в одиночестве мужчины…
Но как хорошо им говорилось, как славно гляделось друг на друга!
Потом он снял со стены одну из своих любимых гитар и спросил:
- Что тебе спеть?
- Что хочешь… А скамеечка, маленькая, низенькая, у тебя есть?
- Ну, конечно, ты же говорила когда-то, что хочешь посидеть у моих ног, пока я буду для тебя петь…
- Помнишь? – засмеялась Она…
- Помню, - серьёзно ответил Он…

И пол ночи – Она у его ног на скамеечке, так, как ей мечталось, а Он пел ей романсы.
Только ей…

И всё же усталость взяла своё – нужно было отдохнуть… Ей была отведена небольшая угловая комнатка, уютная, с удобным диваном, маленьким столиком и широким окном…
Уснула она быстро, и спала крепко…
Утром они вдвоём, быстро и весело, приготовили завтрак, выпили чаю – и ушли гулять по окрестностям…
Они ездили на чудесную быструю речку, ловили какую-то рыбу, и Он дивился, как Она ловко управляется с удочкой. А Она рассказывала ему, что они с папой частенько рыбачили по выходным, когда она была ещё подростком…
Они ходили в лес, Он водил её по каким-то заповедным тропкам - и Она не могла надышаться этой свежестью, этим чистым сосновым духом…
Ездили в какие-то крепости, на какие-то чудесные озёра… Это было интересно, это было замечательно…
Возвращались домой, покупая что-то попутно в магазинах – и она готовила обед, стараясь побаловать его отменно вкусными блюдами, на которые была мастерица. Он восторгался, с аппетитом опустошал стол, и говорил, что никогда не ел ничего более вкусного... И Она искренне радовалась, что ему нравится то, что приготовлено её руками…
И они разговаривали, разговаривали – долго, много, обо всём. Рассказывали друг другу свою жизнь, с самого детства… вспоминали родителей, близких, какие-то забавные или серьёзные ситуации… Слушать умели оба – поэтому разговаривать можно было бесконечно…

Вечерами Она звонила домой, и они вдвоём, наперебой, рассказывали её сыновьям, где были, что видели, куда собираются завтра.
Дни летели в тёплом, дружеском и невероятно приятном общении…

И как-то очень быстро наступил последний вечер – на следующий день Она должна была улетать… Засиделись за поздним ужином, всё вспоминали, что ещё о чём-то не успели поговорить… К полуночи Она сказала:
- Пора… Нужно всё же попытаться выспаться… Спокойной тебе ночи…
- И тебе ночи доброй…

В комнате, ставшей уже привычной за эту неделю, переодевшись в лёгкий халатик, Она подошла к окну, распахнула его настежь, пытаясь запомнить аромат свежести и прохлады.
Продумала с грустью о том, что это – ПОСЛЕДНЯЯ её ночь в его доме, к которому она успела привыкнуть так, словно он был её родным домом…
Похвалила себя за то, что ни разу не позволила себе выйти за рамки дружеских тёплых отношений… И обругала последними словами за то, что так и не сказала – вот так, в реальном времени, глядя в близкие глаза, что любит Его… Любит все эти годы – и ничего не может поделать с этой любовью, так тщательно спрятанной за внешним спокойствием и размеренной повседневностью…

Раздался стук в дверь.
- Ты не спишь?
- Нет…
- Можно мне войти?
- Конечно…
Он вошёл, подошёл к ней, стал рядом, глядя на привычный ночной пейзаж за окном…
- Знаешь, совсем не спится…
- Мне тоже…
Неожиданно Он обнял её левой рукой за плечи, и нежно коснулся губами волос… Щеки, шеи…
На мгновение она замерла, просто перестала дышать…
Потом повернулась к нему, улыбаясь, готовая в ту же секунду всё перевести в шутку:
- Ты что делаешь, разбойник?
- Я…
Голос его прозвучал неожиданно глухо, словно он внезапно слегка охрип.
- Я… старый дурак… Прости меня, прости…
- Да что ты…
Её голос предательски дрогнул, зазвенев слезами.
И тут Он исконно мужским жестом, властно, сильно, но вместе с тем удивительно ласково привлёк её к себе, крепко обняв, чувствуя всем телом, как Она напряглась.
- Что… ты… делаешь,- прошептала Она…
- Я…я люблю тебя, - ответил Он – и нашёл её губы…
Поцелуй – их ПЕРВЫЙ поцелуй, был таким горячим, таким отчаянным, что Она просто задохнулась…

И Время перестало существовать…
Звёзды зажигались и гасли, созвездия кружились в каком-то колдовском хороводе, они взлетали на лунной карусели – и падали куда-то в глубины моря… И их первый поцелуй длился и длился… Остановить его – это было бы просто преступлением…
Им, людям совсем не первой молодости, с богатым жизненным опытом, казалось, что никогда прежде не было – и не могло быть – ничего подобного… Это было не просто волшебство – это было настоящее безумие…
- Я люблю тебя… Я так люблю тебя, - повторял и повторял Он, словно пытаясь наверстать потерянные годы, потерянные дни…
Она молчала, и только, не отрываясь, смотрела на него – в его тёмные, серьёзные глаза, да проводила ладонью по коротким, густым, совсем серебряным волосам… И переставала дышать от того, что Он замирал от этого её прикосновения…И от того, что Он был рядом…

Утром, проснувшись в его объятиях, она просто не поверила в реальность происходящего.
- Сон… Это просто сон – всё тот же, который так часто снился мне…
Она провела кончиками пальцев по контуру его губ, невесомо прикоснулась к его щеке и почти беззвучно спросила:
- Это вправду - ты? Здесь, со мной?
Он проснулся мгновенно.
- Я… Вправду… Это я, родная… Я с тобой – навсегда…
Она ответила тихо и безнадёжно:
- Твоё «навсегда» закончится сегодня вечером, когда ты будешь провожать меня в аэропорту…
Он повернулся к ней, покрывая поцелуями лицо, волосы, шею, ощущая, как неистово бьётся её сердце, как снова начинает течь жидкий огонь по его венам…
Она отстранилась, засмеялась.
- Помнится, ты говорил как-то вскользь, что любишь долгие прелюдии, дорогой мой музыкант…
- Ты помнишь это?
- Конечно, помню… Погоди-ка… Разыграем всё, как по нотам…
Он притворно вздохнул.
- Ладно… Колдуй, волшебница…
И откинулся на подушки, улыбаясь и закрыв глаза…

День прошёл как-то странно, словно всё было покрыто зыбким, святящимся туманом.
Они не могли насмотреться друг на друга, не могли разнять рук… Каждое прикосновение казалось нереальным счастьем, невозможной радостью… Каждое слово было наполнено лаской - и щемящей, почти на грани боли, нежностью…

Регистрация на её рейс уже заканчивалась, а Он всё не отпускал её от себя – просто не мог оторваться, выпустить её из объятий.
- Мне пора, радость моя…
- Подожди… Ещё есть немножко времени…Прости меня, прости, ради Бога… Я так боялся потревожить твой покой, твою устоявшуюся семейную жизнь… Я понимал, что нельзя нам… Нет, я ничего не понимал, глупец, упрямец… Как я мог всё это время… без тебя? Прости, родная, прости…
Она молчала¸ просто стараясь запомнить, впитать всей кожей, каждой клеточкой тела прикосновения его рук, его губ, его взгляд, интонацию, с которой Он говорил ей о своей давней, запрятанной глубоко, любви, которой не позволял все эти годы вырваться на волю…

- Заканчивается регистрация на рейс… Пассажиров просим срочно пройти на посадку…
Это был её рейс.
Я должна идти… Иначе просто самолёт уйдёт без меня…
- Пусть… пусть уйдёт без тебя…
Она решительно повернулась, поцеловала его в губы. Сама поцеловала, крепко, горячо, долго…
- Господи, ну, почему сильнее всегда должна быть я?
И, резко отстранившись, ушла за спешащими, опаздывающими пассажирами.
Ушла, не позволив себе даже оглянуться, понимая, что, оглянувшись, и увидев его, стоящего с опущенными руками, потерянного, беспомощного в эту минуту, бросит всё – и вернётся к нему, чтоб быть с ним до последних дней… А этого допустить было никак нельзя…

Она сидела у иллюминатора, смотрела в небо, не отрываясь, но видела только одно: Его лицо, родное, знакомое уже до мельчайших чёрточек… Закрыв глаза, Она попыталась избавиться от этого наваждения. Но напрасно. И перед её внутренним взором был только Он: его тёплые глаза, мягкая улыбка, губы с каким-то беззащитным абрисом. Ей показалось, что в это время он смотрит в ночное небо – и по щекам его текут слёзы.
- Не плачь, - прошептала она, словно Он мог её услышать…Я люблю тебя… Я буду любить тебя всегда…

Самолёт давно взлетел и растаял в тёмном пространстве над аэропортом, а Он всё смотрел вверх, в ночное равнодушное небо, не отрываясь, словно надеясь, что самолёт снова пойдёт на посадку и Он снова увидит Её, спускающуюся по трапу… Но думал Он только о том, что никогда и никого так не любил… И что не увидит Её больше.
Никогда…
В эту минуту ему показалось, что Он слышит её тихий, ласковый голос, ставший таким немыслимо нужным:
- Не плачь… Я люблю тебя… Я буду любить тебя всегда…
И только тут осознал, что по его щекам, не останавливаясь, текут слёзы…