Кем я являюсь, точнее сказать, чем я отличаюсь от подавляющего большинства людей, я узнал, когда мне уже исполнился двадцать один год и я учился на третьем курсе университета.

Произошло это сентябрьским воскресным вечером на веранде бабушкиной дачи в Комарово.

Бабушка – это чудесный человек, который воспитал и вырастил меня, родителей я почти не помнил, они погибли, когда мне было три года.

Самый мой родной человек в тот вечер была очень сосредоточена, серьезна, непривычно немногословна, делала долгие паузы между фразами, а порой и их частями, обдумывая, подбирая каждое произнесенное слово, внимательно следя за моей реакцией.

Начала она издалека, рассуждая, что все люди разные, наделены непохожими, а порой и несравнимыми способностями, что нельзя всех причесать под одну гребенку, что человечество – это не какая-то масса, а множество неповторимых индивидуальностей…

- Ба, к чему ты эту лекцию затеяла? – наконец не выдержал я.

И тут она решительно перешла к методу «шоковой терапии»:

- Я ведьма, - ответила тихо, мягко, но очень уверенно.

Шока не получилось, я не сдержался и хохотнул, глядя в знакомое, добродушное лицо, испещренное мелкими морщинками. Но лицо это оставалось совершенно серьезным, бабушка выжидала, давая мне возможность повеселиться, но постепенно понять, что со мной не шутят.

- Ты, Вадик, должен был родиться девочкой, - продолжила она, когда даже улыбка сползла с моего лица, - но родился ты. И ты получил в наследство наш дар… Дар общения со Вселенной. Дар требовать и добиваться от нее исполнения своих желаний. Не знаю, есть ли разница реализации этого дара у женщин и мужчин… Ты первый в нашем роду мужчина наделенный… - она замолчала, вглядываясь в мое лицо, на котором, видимо, начали проступать признаки шока, я просто верил ей, а это меня пугало.

Она поведала мне историю нашей семьи, где обозначенный дар передавался через поколения от девочки к девочке, но что-то сломалось в этой строгой последовательности, тянувшейся сквозь века, и очередная девочка родилась мальчиком.

- Не смотри на меня с изумлением, - бабушка погладила меня по щеке, - внешне это никак не проявляется. Я не летаю в ступе, - улыбнулась она, - да и даром этим стараюсь пользоваться очень-очень редко. Так по мелочам. Ты, наверное, проголодался, заморила тебя своими рассказами и откровениями? Хочешь беляшей?

- Да.

Она скрестила указательные пальцы, и на столе появилась тарелка ароматных беляшей, над которыми поднимался пар.

Если бы я не присутствовал множество раз при приготовлении бабушкой ее знаменитых блюд, сейчас имел все основания усомниться в реальности ее кулинарных способностей.

Жуя, я озвучил неожиданно явившуюся мысль:

- Почему ты не спасла родителей?

Бабушка тяжело вздохнула, встала, подошла ко мне, обняла за плечи, прижала мою голову к своей груди:

- Они были на другом конце света, в круизе. И узнала я о случившемся слишком поздно. Я же не ясновидящая… Вселенная не спорит со Смертью, которая уже вступила в свои права. Было поздно.

Когда я уже собрался уходить, бабушка предупредила:

- Когда меня не станет…

- Ба…

- Не перебивай. Когда меня не станет, ты всегда сможешь найти ответы на свои вопросы каждый вечер во дворе дома пятьдесят семь по Гороховой. Там будет Вера Николаевна. Она всегда там по вечерам, чтобы отвечать на наши вопросы, объяснять… И еще… Я считаю тебя абсолютно взрослым и разумным человеком. Не злоупотребляй даром, которым обладаешь, а теперь еще и про который знаешь. Будь осторожен.


Я на удивление спокойно себя чувствовал, обретя новое о себе знание.

На обратном пути из Комарово, сидя в электричке, я продумывал завтрашний день, вспоминал, все ли задания выполнил, готов ли к зачету, мне казалось, что про возможность общения со Вселенной я даже не вспоминал, но…

Но оказавшись один в своей квартире испытал нетерпение. Конечно, хотелось попробовать. Торопливо оглядывался, ища применение таинственному дару.

Нашел! Раковина была завалена грязной посудой.

Я скрестил указательные пальцы, одно мгновение, и раковина поразила своей пустотой, сушилка же в шкафу над ней заполнилась.

Подошел, вытащил одну из тарелок, провел по ней пальцем, та ответила скрипом абсолютной чистоты. Все было выполнено идеально!

Я не испытал головокружения от обретенных возможностей, даже удивился своему спокойному, «взрослому» отношению к их появлению, видимо, бабушкины наставления не прошли даром.

Я продолжал с тем же упорством, что и раньше учиться, благо не видел своего будущего вне программирования, оно увлекало, дарило радость чувствовать себя на многое способным, волнение от перспектив посвятить жизнь любимому делу.

Были, конечно, в расписании предметы, которые не имели непосредственного отношения к выбранной профессии, которые вызывали скуку и ощущение потери времени. Поэтому на некоторых экзаменах, вытянув билет и сев за стол готовиться к ответу, я тайком скрещивал пальцы, и пустой лист сразу же заполнялся записанным моим почерком идеальным и полным ответом на вопросы билета.

Порой вечером, распахивая дверцу холодильника и поражаясь его пустотой, скрещивал пальцы и набивал желудок вкуснейшей пиццей.

Но это бывало очень редко и никак не отражалось на моей жизни, это было как-то несерьезно.

Бабушка слегла и попала в больницу, когда я уже учился на последнем курсе.

- Но почему? Почему ты ничего не делаешь? – спрашивал я, в смятении глядя на ее бледное лицо с ввалившимися щеками и потускневшими глазами.

- Милый мой, это естественный путь. Старость ничто не может победить. Вселенная способна предотвратить случайную смерть, может прервать смертельную болезнь, но не может остановить наступление старости, естественный ход умирания. Этот путь создан самой Вселенной, это ее закон. Нельзя нарушать закон. И это нормально, я прожила долгую жизнь, и вот передо мной сидит ее результат, я им очень довольна! - она улыбнулась, гладя мою руку.

После паузы бабушка продолжила:

- Наше право общаться со Вселенной дает нам много возможностей, которых у других нет. Но всегда помни, только ты сам можешь построить свою жизнь. Только твои решения… Вселенная не примет за тебя твои решения… Она может только помочь тебе их реализовать и то – не всегда. Точнее не всегда так, как тебе бы хотелось… Или казалось, что ты так хочешь. Она существует по своим правилам и законам. Только человек способен определить свою жизнь. Подчинить ее себе.

Бабушки не стало через два месяца.

Я тяжело переживал утрату. Я остался один, продолжая мысленно с ней общаться, мне не хватало ее. Частенько ловил себя по воскресеньям, что в задумчивости начинаю собираться к ней на дачу. Иногда не противился этой привычке, ехал, бродил по опустевшему дому, где каждый предмет был пропитан ее духом.


Мои потери в год окончания университета пополнились еще и трагической смертью Эдика – моего закадычного друга.

Мы с ним решили отметить защиту диплома поездкой на море.

Он взял у родителей машину, и мы укатили сначала в Анапу, планируя позже перебраться в Сочи, перед выездом в который мы поссорились, разругались из-за какой-то ерунды, и я заявил, что остаюсь в Анапе.

Эдик уехал один и на серпантине на перевале не справился с управлением на скользкой после ливня дороге, сорвался в пропасть.

Прощание, похороны омрачили мое вступление в трудовую жизнь в компании, где мы должны были работать вместе.

А через месяц меня начали преследовать еженощные кошмары – мне снилось, что я и Эдик летим в машине в пропасть… Я не высыпался, начались проблемы на работе, я не успевал выполнять задания, не мог сосредоточиться.

Вот тогда я и решился поехать на Гороховую пятьдесят семь.

В вечерних сумерках, под моросящим дождем я вошел в большой двор дома с ротондой. Да, это был двор дома Евментьева. На одной из лавочек сидела старушка, оперев обе руки на ручку трости, лицо ее прикрывала темная вуаль.

- Здравствуй, Вадим, - сказала она, развеяв мои сомнения, она ли мне нужна.

- Добрый вечер.

- Что тебя интересует?

- Мой сон. Что это? Почему я снюсь себе в машине Эдика. Это мой друг, который…

- Я знаю. Не надо лишних слов. Что ж, мы ожидали чего-то подобного, когда дар достался мужчине.

- Что вы ожидали?

- Некоторые сбои. Ты не должен был ничего помнить, но, полагаю, мозг у представителей разных полов несколько по-разному устроен. Все должно было быть стерто.

- Что стерто? Я ничего не понимаю.

- Ты скрестил пальцы, когда летел в машине. Ты успел это инстинктивно сделать, тебе хватило времени. Вселенная отозвалась и исправила. Ты жив. Но ты не должен был ничего помнить.

- Но меня не было в машине. Мы поссорились, и Эдик уехал один.

- Нет. В первоначальном варианте вы не ссорились и уехали вместе. Потом машина сорвалась, и ты скрестил пальцы. Ты успел в последний момент, еще бы секунда, и было бы поздно. Вселенной нужно минимум две секунды на реакцию и принятие решения.

- Вы хотите сказать?..

- Да. Ты сделал это инстинктивно, не было времени на раздумья. Ты все сделал правильно, но ты не должен был помнить первый вариант развития событий, когда Вселенная приняла решение применить второй.

Я долго молчал, потом выдавил из себя очевидный вопрос, хотя, с одной стороны, предвидел ответ, а со второй, его опасался:

- Почему только я? Почему не вместе с Эдиком?

- Это была естественная реакция твоей психики в экстремальной, не дающий время на раздумья ситуации. Запрос был на спасение тебя. Так устроен человек, тут ничего не поделаешь…

Я отвернулся, и вышел из двора, не в силах произнести ни слова.


С тех пор у меня появилась привычка в сложных ситуациях засовывать руки в карманы.

Я больше не питался пиццей. Если холодильник оказывался пуст, то шел в магазин.

Я перестал менять телевизионные программы, чтобы посмотреть любимый фильм.

Я никогда не приближал одну руку к другой, если битва за разработку правильного, оптимального алгоритма, казалось, никогда не будет выиграна. Я побеждал сам.

Даже когда я шел на первое свидание с Лизой, и меня окатила грязью из лужи проезжавшая рядом машина, я не скрестил пальцы, чтобы вычистить костюм, предстал перед своей любовью в несчастном, забрызганном виде.

Я приучил себя к тому, что мои руки не должны соприкасаться.

К моменту нашей с Лизой свадьбы я уже был ведущим программистом компании, руководителем проекта, карьера удавалась на славу.

Дочку мы назвали Анной – в честь моей бабушки, которую Лиза, к сожалению, знала только благодаря моим рассказам.

Для меня началась новая, неведомая ранее жизнь, она вся крутилась вокруг маленького создания, ставшего для меня центром мироздания.

Все рухнуло, когда Анне исполнилось три года.

Врачи твердили, что дело не в деньгах и не в их мастерстве и талантах, что ничто не способно остановить угасание…

Лиза стояла в коридоре, напротив двери в палату, уперев лоб в холодное стекло окна, закрыв глаза, не реагируя на мои слова и попытки обнять ее. Я зажмурился и решительно шагнул в палату, склонился над кроваткой, где спала опутанная проводами и трубками крохотная Анна и скрестил пальцы…


Я проснулся рано, еще до будильника, сегодня был ответственный день – мы сдавали крупный проект заказчику, нужно было подготовиться, собраться с мыслями.

Все прошло успешно, потом я был вызван в кабинет Генерального, было обещано повышение. День прошел прекрасно! Я был очень доволен, но все портило, что мой коллега, с которым мы вместе работали над проектом три дня назад загремел в больницу с сильнейшим воспалением легких.

Меня распирало от желания поделиться с ним радостью, успехом, это была наша совместная победа.

Я шел к его палате по больничному коридору и вдруг, как в стену уперся, увидев у окна одиноко стоявшую женщину, которая уперлась лбом в холодное стекло окна и закрыла глаза, по щеке ее бежала слеза.

Я ощутил дрожь в ногах, дыхание сбилось, сглотнув комок в горле, я положил руку на плечо женщине.

Та встрепенулась, обернулась, посмотрела на меня, всхлипнула, прошептала:

- Ничего. Спасибо, - и ушла по коридору мимо меня.

На непослушных ногах я зашел в палату, напротив которой еще секунду назад стояла Лиза.

Анна лежала в кровати опутанная проводами и трубками. Она спала. В глазах потемнело, я схватился рукой за косяк двери, ноги стали подгибаться, но, стиснув кулаки, я поборол слабость, вышел в коридор и почти бегом бросился к выходу.

Такси поймал почти сразу и уже через двадцать минут входил во двор дома с ротондой.

Вера Николаевна была на своем посту на лавочке, скрывая лицо под вуалью.

- Вадим, вы опять ко мне?

- Да. Я требую объяснения.

- Я вам все в прошлый раз объяснила. Опять эти проблемы с стиранием воспоминаний!

- В этот раз было не так. Я четко формулировал, что я требую, что я хочу!

- Вадим, Вселенная не человек, он живет по своим законам, она действует по своим правилам. Она прежде всего заботится о тех, кому дала дар общения с ней. Она решила вашу проблему, оградила вас от волнений и переживаний по поводу того, что вам не подвластно.

- Но это подвластно ей! Смерть еще не вступила в свои права, и не пришла старость, как неизбежный финал жизни! Я требовал другого!

- Вселенная, если есть выбор, выбирает то, что для нее проще. Это естественно. Что же делать с этой проблемой организации мужской памяти. Что-то надо подправлять.

- У нее, говорите, был выбор! Я лишу ее этого выбора, ей со мной не справиться! – я выскочил из двора, такси, как договаривались, ждало у ворот.

В больнице я бегом поднялся на второй этаж, пробежал по коридору и тихонько заглянул в палату.

Лиза сидела у кровати Анны, держа дочь за руку.

Я смотрел на них, все больше убеждаясь в правильности своего решения, как человека ответственного не только за свою жизнь. Все уже было решено и продумано.

Покинув больницу, я поехал домой, там поднялся на последний этаж, вышел на общий балкон, перелез через перила и шагнул вниз. Пальцы я скрестил, когда до асфальта двора оставалось несколько метров, я не оставил Вселенной двух секунд и права выбора.

02 ноября 2023 года