– Здравствуй, любимая.
– Сколько раз просила тебя не названивать мне часто. И не называй так больше.
– Соскучился.
– Ну и что? У тебя семья, жена. Иди, окажи им внимание.
– Уже оказал. Теперь вышел на свежий воздух собаку выгулять. Хочу любимую услышать, поговорить.
– Не о чем. Пока.
– Постой!
– Ну что ещё? Я уже под душем стояла, сорвалась на звонок, а это ты опять.
– Мне бы сейчас в твою ванну. Всё в цветочек, уютно, чисто по-женски устроено. Штора висит, что вместе летом на твоё новоселье вешали?
– Мужика найду, обязательно поменяю.
– А со мной, что – всё?
– Всё! Что смеёшься? Сколько можно, с десятого класса таскаешься столько лет зачем-то.
– Люблю. Забыть не могу, да и не смогу никогда.
– К чему на Дальний Восток тогда вдруг после школы уехал и остался навсегда?
– Ты же знаешь – оправдывался уже столько раз: друг детства позвал за компанию; молодость, романтика. Женской ласки хотелось, встречался с одной-другой, на третьей женился, пожалел.
– Замёрзла я совсем, у окна стою, боюсь простудиться. Пойду.
– Погоди! Младший не вернулся?
– Да нет, там...
– Не переживай, даст Бог, всё хорошо будет, вернётся живой, невредимый... Скажи всё-таки правду, он ...
– Сколько можно повторять: не от тебя!
– Жаль.
– Говорят, жалость унижает.
– Меня – нет. Можешь не любить, хотя бы жалей, только не забывай. Как старший?
– Всё так же. Не пишет, не звонит, внуки, поди, уже по-русски разучились говорить.
– Сочувствую... Мои в квартире балаболить бы перестали, шум да гам вечный из-за них стоит... Дождь сильный пошёл.
– А у нас снег хлопьями. Иди уж домой, зонт ведь не взял?
– Под козырёк подъезда спрятался... Жди, милая. Если с командировкой выгорит, скоро буду.
– Как хочешь.