О, Господи, только не это! Это опять она. Иван предпринял отчаянную попытку резво скрыться за витриной.

"Боже мой, нет! Нет, нет, нет!"

Но перегруженная тележка не была готова к внезапному рывку – колесо завернулось вбок, тележка перегородила проход.

Иван натянул повыше чёрную ковидную маску, вжал голову в плечи и попытался прикинуться грустным, сгорбленым старичком: "Вдруг не заметила?"

Но она, конечно, заметила и уже с визгом неслась к кассам:

– Помогите! Вызовите охрану! Меня преследуют!!!

– Погодите, девушка, давайте разберёмся, кто преследует, зачем? – пожилой охранник солидно, неторопливо встал со стула.

– Смотрите, вот тот, в чёрной маске, высокий! Он следит за мной!

– Молодой человек, подойдите сюда!
Иван понял, что прятаться бесполезно, распрямился; обречённо – глупый кролик, загипнотизированный всемогущим Каа – пошёл к охраннику, толкая перед собой норовистую тележку.

– Зачем вы преследуете девушку? Вам не стыдно?

– Да не преследовал я её... Просто в магазин зашёл, мне продукты нужны... — Иван говорил неохотно, неубедительно. Он понимал, что все его слова — ничто против её истошного визга.

Он, конечно, это молодую особу знал. И она ему до тошноты не нравилась.

...Год назад они познакомились на курсах ресторанного дела. Молодой человек был увлечён занятиями всерьёз – он чуть ли не с детского сада носился с идеей открыть свой бизнес. Покорно оттрубив по указке родителей в экономическом ВУЗе, Иван не стал искать место в стабильной компании – пошёл бегать курьером и записался на курсы.

Девица с длинными белыми волосами – тощая, громкая, вертлявая – на занятиях болтала, мешала слушать преподавателя. Тема ресторанного дела её совершенно не интересовала, но родители — по её словам — настаивали на приобретении профессии, действовали шантажом и подкупом.

На лекциях эта неугомонная Ярослава садилась прямо перед Иваном и постоянно встряхивала головой, как мокрая собачка. Прямые волосы, собранные на затылке в длинный хвост, разлетались, хлестали Ивана по губам и щекам. Он морщился, отворачивался, но почему-то терпел. За три месяца обучения они ни разу не пообщались.

Сертификаты о прохождении курса выдавали в актовом зале колледжа, на базе которого было организовано обучение. Преподаватель по списку вызывал студентов.

– Загогулин Иван!

Иван получил свою синюю книжечку – свидетельство – и вернулся на место.

– У тебя такааая интересная фамилия! – взвизгнула Ярослава, опять – ура, неужели в последний раз?! – хлестнув его конским хвостом по щеке.

– Да. Интересная. — Сухо ответил он.

– А если я, к примеру, выйду за тебя замуж — я буду, значит, Загогулина? Прикинь, у меня в детстве такая кличка была! В третьем классе! Училка мне говорила: ты сидишь криво, как загогулина! И весь класс ржал!

– Ну, если выйдешь, то да, — мрачно согласился Иван: она до смерти ему надоела. Мысленно добавил: только, если ты останешься последней женщиной на свете. Да и то — лучше уж утопиться.

– Ярослава Хмырь! – вызвал преподаватель.

"Ну... с такой фамилией тебе и Загогулиной стать не страшно," – Иван ухмыльнулся и прикрыл рот рукой, сделав вид, что зевает: человеком он был добрым, глупенькую девицу немного жалел.

После курсов в жизни Ивана почти ничего не изменилось: он по-прежнему курьерил, пытался собрать денег на открытие бизнеса. Копить, конечно, не очень-то получалось, но брать деньги у родителей не хотелось.

Иван вёл блог. Просто записывал мысли, события, делал стильные чёрно-белые фото. Ярослава подписалась на него – благо найти не трудно, фамилия-то редкая. Да он и не прятался от людей, старался быть максимально открытым и честным.

На аватарке у девушки красовалась чёрная грозовая туча. Фамилию она тоже слегка изменила, под стать картинке: Ярослава Хмарь. Иван добавил грозовую тучу в друзья, но на приветственные гифки и смайлики почти не реагировал, новости не читал.

Как-то раз, едва плетясь домой после длинного рабочего дня, он столкнулся с девушкой у своего подъезда.

– Ярослава? – ему пришлось напрячься, чтобы вспомнить её имя.

– О, Загогулин? А что ты здесь делаешь? За мной следишь? – она была, как обычно, громкоголоса и совершенно невыносима.

– Я здесь живу. Пока, был рад встрече. — он торопливо забежал в дом.

...Через неделю они столкнулись в магазине.

– Ты меня преследуешь, Загогулин, да? — выкрикнула Ярослава на весь супермаркет.

Так дальше и пошло. Они встречались регулярно – в транспорте, в аптеке, в парке.

При встрече девица моментально начинала вопить, что Иван её домогается, грозила обратиться к полицию.

Как-то раз его вызвали в полицейский участок. Молоденький участковый, давясь от смеха, сообщил ему: поступило заявление. Девушка жалуется на вас, что вы в неё влюбились. Что ж вы так неосторожно, Загогулин Иван? Разлюбляйтесь назад, а то она нас тут своим бредом до потолка завалит!

– Да нужна она мне, кошка драная... — мрачно процедил замученный Иван.

– Это вы ещё прилично выражаетесь, товарищ интеллиххххент! — зашёлся сдавленным хохотом полицейский и замахал рукой: иди уже отсюда, иначе я сейчас умру от смеха.

Ситуация становилась невыносимой. Иван выходил из дома, озираясь по сторонам, по вечерам гуглил сайты частных психиатров; писать им всё же не решался. Что происходит? Неужели он впадает в бессознательное состояние и всюду выискивает эту швабру? Но зачем?! Нет, не может быть! Он здоров, это глупое стечение обстоятельств...

...И тут пришло спасение. Василий – приятель с тех самых курсов – уезжал в Парагвай, продавал квартиру.

– Слышь, Вань, — сказал он по телефону, — я хочу там ресторан русской кухни открыть, но мне слабо одному. Поедешь со мной за компанию?

– Парагвай? Это вообще где? – спросил Иван, подбегая с желтым рюкзаком Яндекс-еды по очередному адресу, – впрочем, неважно, где, я согласен!

Переезд в Латинскую Америку оказался делом несложным. Иван с наслаждением отвёз в курьерскую службу ненавистный жёлтый рюкзак, сложил в чемодан пёструю летнюю одежду.

На новом месте Ивану нравилось: весёлые люди, прекрасный климат, необходимость учить язык, – всё это моментально вытеснило из головы тяжёлые воспоминания о его странном временном помешательстве. Никакой питерской хмари!

Работа затягивала. Иван занимался организацией, рекламой, нанимал персонал, нередко и сам вставал к плите: готовить он любил и умел. В ресторан заходили не только тоскующие эмигранты – подтягивались и любопытные местные жители. Дело потихоньку развивалось...

На своей страничке в соцсети Иван подробно рассказывал обо всех этапах становления бизнеса: вот наш первый день, связки разноцветных шариков у входа; вот первые посетители, им в подарок — бутылка белого вина; вот мы с Василием сами моем посуду на кухне...

Через полгода Ивану казалось, что он живёт в Асунсьоне всю жизнь. Русских здесь было много, общения хватало.

За фруктами, овощами и зеленью на местный рынок Иван ходил сам – пешком, с рюкзаком. "Видимо, я по жизни – черепаха, – думал он, – вечно на своём горбу что-то таскаю. И – главное – мне это нравится!"

Как-то раз, пробираясь в шумной утренней толпе к ресторану, он вдруг понял, что старые галлюцинации настигли его и в Южной Америке. Разве можно убежать от самого себя?

– Загогулин! – о, какой же знакомый, родной истеричный визг! – Загогулин, ты и здесь меня преследуешь?!

Ярослава выскочила из толпы, волоча за собой объёмный оранжевый чемодан на колёсиках. Радостно замотала головой, длинные волосы хлестнули по щеками неосторожных прохожих. Она швырнула чемодан поперёк мостовой и кинулась Ивану на шею.

– Господи, опять ты? – по лицу Ивана потекли слёзы.

Только сейчас всё стало очевидным. Кажется, он даже скучал.