Знаете, как интеллигентные с виду женщины становятся владельцами собачьей гостиницы? Я слыхала немало историй, похожих на мою: боюсь, в нашем печальном подлунном мире всё по устроено по единому шаблону.

Собак я держала с детства, и – проучившись два года на курсах при университете – даже получила диплом кинолога. Но полностью посвящать жизнь животным я не планировала: педагоги по вокалу обещали, что ещё чуть-чуть – и Ла Скала заплачет по мне горькими слезами. Я, естественно, верила – как поверила бы на моём месте любая молоденькая дурочка.

...Но обернулось всё иначе. Бросив обучение, я осела в загородном доме с маленькими детьми и большими собаками. Муж внезапно удалился в закат, а средств к существованию оставалось, помню, ровно на три дня.

Стояло лето, какое-то время можно было протянуть на грибах и кабачках с огорода, но наши перспективы приводили меня в ужас. Хорошо, что сыновья были маленькими и ничего не понимали.

Соображать пришлось очень быстро. Я полчаса подумала и дала объявление в газету: "Гостиница для собак".

Клиенты с собакой явились к нам уже на следующее утро, и перспектива голодной смерти для нашей маленькой компании немного отступила.

...Это был Амур, невероятно откормленный шотландский сеттер с завитками на шоколадных ушах и вселенской скорбью в глазах. У них – сеттеров – это привычный имидж.

Хозяева просили прощения и стеснялись, что обрекают нас на две недели мучений, а я думала только о том, что – слава Богу – смогу сегодня накормить детей.

Какие мучения? Да я и дракона сейчас готова была принять в свои объятия. А тут - милейший длинноухий печальный рыцарь! Я хотела расцеловать и хозяев, и пса, не слушая робких предостережений о характере милашки. Очень зря, как оказалось.

Нас нагрузили шоколадками, подарками, щедро заплатили. Пёс вел себя тихо: горько и протяжно вздохнул и улёгся, где было велено, – на подстилку в моей спальне.

Всё веселье началось позже. Когда на следующий день мы с детьми собирались в магазин и на озеро, Амур со своей подстилки посматривал на нас с тревогой. Но я не придала этому значения: такой увалень, да немолодой – что он сделает? Максимум — поскулит.

Как бы не так. Едва лишь дверь за нами закрылась, стало понятно происхождение сеттеровской клички. Из открытых форточек до нас донесся жуткий вой: "Аммммуууууууур!! Аммммуууууурррр!!!"

Куда там собаке Баскервилей! На конкурсе призрачных воплей она бы проиграла нашему красавцу в полуфинале.

Я решила не сдаваться. Дети после вынужденного поста хотели мороженого и на озеро. Амур должен был остаться под присмотром дружной собачьей команды. Наш дом на краю деревни был мечтой маньяка — ори не хочу, никто не придёт на помощь.

Когда мы вернулись, стало ясно: успели вовремя. Ещё час — и от дома осталась бы груда битых кирпичей. Никогда в жизни я не видала такого кошмара.

Пропало всё: детские игрушки, одежда, книги с нижних полок, цветы с подоконников. Клетка с попугаями валялась на полу, а птички — к счастью, невредимые — истерично чирикали на люстре. Земля из цветочных горшков была смешана с рулонами туалетной бумаги и запасом собачьего корма.

Наши пожилые овчарки смущённо отворачивались, но я не подозревала их в соучастии.

Самой печальной потерей были, конечно, зверско выпотрошенные детские игрушки.
Прощай, наш любимый зелёный икеевский крокодил! Тобою так удобно было лупить младшего брата по голове... Ты был стойким до конца, о меховой енот с пришитыми вместо глаз пуговицами! Вечная память!

Амур трагически смотрел исподлобья. Когда я попробовала взять его за ошейник, чтобы перевести в другую комнату, он оскалил зубы и попытался цапнуть меня за руку. Но я строго рявкнула - видали мы и не таких кусак! — и он смирился, покорно поплёлся, куда велено.

Теперь мы знали, как нелегко достаются деньги владельцам собачьей гостиницы. В магазин мы могли ходить только в амуровской компании, а озеро оказалось недоступным, ибо толстяк не способен был пройти три километра по июльской жаре.

Количество моих собачьих клиентов быстро увеличивалось, в каждой комнате теперь кто-то тявкал. Нам хотелось промотать свалившееся на нас неслыханное богатство в цирке и на каруселях, но те драгоценные летние недели мы провели в заточении.

Когда вернулись хозяева пса, они долго не могли поверить, что я готова принять "в случае чего" Амура и в следующий раз. Как выяснилось, дома у несчастных владельцев безумного разрушителя была нанята специальная няня, которая мешала псине ежедневно при уходе хозяев разбирать дом на отдельные кирпичики. Амур страдал тяжёлой формой собачьей истерии - оставаться без людей он не мог ни на секунду.

Так оно и пошло: если приезжал Амур - а приезжал он довольно часто - мы оказывались безвылазно запертыми в четырёх стенах.

В полном мире и согласии прошло несколько лет. Амур поддерживал непростое существование нашей маленькой семьи; я нежно любила его и называла "нашим дорогим кормильцем".

Когда мы сменили вольную деревенскую жизнь на унылое существование в квартире на первом этаже, Амур "переехал" вместе с нами. Другие зоогостиницы, видимо, отказывались от такого счастья - кому же захочется, чтобы его жилище было стёрто с лица Земли?

Как-то раз, когда нам показалось, что пёс уже слишком стар и немощен для прежних шалостей, мы с мальчишками рискнули выйти на полчаса в магазин, не оставив дома караульного. Через пятнадцать минут нас догнал звонок от соседей с верхнего этажа - меня попросили рысью вернуться домой.

Мы примчались быстро, но возле нашего окна уже собралась небольшая толпа. Меня чуть не хватил кондратий от дикого зрелища: из форточки торчал Амур. Вернее, его передняя часть. Пес застрял, как Винни-Пух после обеда у Кролика.

Соседу, осмелившемуся попробовать помочь бедной собачке выбраться из капкана, Амур без раздумий откусил кусочек пальца. В квартире, естественно, царил полный разгром. Я выдернула Амура назад, захлопнула форточку, заплакала от отчаяния и начала оценивать урон.

Первым делом Амур слопал, естественно, рабочие тетради по английскому. Ну почему, почему учителя никогда не верят детям, что готовое домашнее задание съела собака?! Это не глупая отмазка, дорогие педагоги, это факт: если на выполнение задания было потрачено два вечера и пролито несколько литров слёз, собака обязательно съест именно эту тетрадь — она самая вкусная. Я заявляю это – как дипломированный кинолог.

В общем, скоро сказка сказывается, но продолжалось всё это несколько лет. Амур оказался живучим, и характер его с годами не смягчался. Однажды он укусил Мишу, моего старшего сына, — просто профилактически, проходя мимо по коридору. С тех пор сын гордо демонстрирует при случае шрам на руке и говорит, что в детстве ему приходилось тяжко бороться за выживание в стае диких псов.

Всё проходит. Амура давно нет с нами, а на сушилке в ванной и сейчас – спустя пятнадцать лет – висит полотенце, которое когда-то привезли нам в подарок из Египта горемычные владельцы пса-разрушителя.

Пожалуй, кадров столь ярких я больше не встречала – за все собачьи годы, выпавшие на долю моей семьи.

Дети благополучно выросли, но никто не забыт и ничто не забыто. Мы бережно храним в памяти все светлые моменты, наш дорогой Кормилец!

Мелкие неприятности поменяли цвет, представляются забавными и лежат на дне копилки воспоминаний. Ещё немного — и наши грустные истории превратятся в семейные предания.