Если вам кажется, что вы не мечтали о собаке – значит, вы просто забыли своё детство... Остановитесь, задумайтесь: ведь было же, было такое: вот мне купят щенка, и мы с ним будем бегать взапуски по тёплым дачным лужам. А потом пёс вырастет – и никогда больше ко мне не посмеют подойти недруги из параллельного класса, живущие в соседнем доме...

Но кто-то лишь мечтает, а я – натура деятельная. Каждое утро мама выдавала мне немного мелочи на перекус в школе. Зачем мне перекус? Я не успевала проголодаться до окончания уроков. "Лучше уж я куплю себе настоящую собаку и надрессирую её", – решила я.
Как решила – так и сделала. Накопив солидную сумму – целых десять рублей – я отправилась за щенком на Кондратьевский рынок. Как же там было интересно! Ряды с аквариумными рыбами, клетки с канарейками и попугаями, рептилии, цыплята, кролики, котята! Было бы у меня побольше денег – одним щенком я бы точно не ограничилась.
"Ну, ничего, я ещё накоплю", – успокоила я себя и отправилась искать себе собаку.

В конце "собачьего" ряда щуплый старичок в ватнике продавал крошечных бело-коричневых щенят. На коробке была надпись: "Карликовые лайки". Я немного задумалась: такой породы я не знала, хотя успела изучить всю доступную литературу о собаках. Ну да ладно. Я ссыпала старику на ладонь свой капитал и сунула за пазуху выбранного щенка.

Думаете, меня выгнали с покупкой из дома? Вы не знаете, каким добрым человеком была моя мама...

Судя по окрасу, небольшой бородке и вздорному характеру, среди предков моего приобретения явно затесался терьер, но по мере взросления у щенка вылепились острая мордочка и изящный силуэт – вылитая куница. Куня.

Я возлагала большие надежды на нашу будущую дружбу, мечтала вместе со щенком исследовать все окрестные заброшенные стройки, но что-то пошло не так. Увы, какое разочарование: моя первая собака влюбилась навеки не в меня, а в маму! Меня же Куня лишь снисходительно терпела...

Прочитав все добытые в окрестных библиотеках книги о собаках, я считала себя великим дрессировщиком. Собака, особенно такая мелкая, обязана меня слушаться. Я знаю всё: как научить собаку по команде садиться, ложиться, ходить рядом!

Никакие знания не помогали: Куня ходила только за мамой, спала в её постели... На прогулке вставала как вкопанная и упиралась, если мама передавала поводок в мои руки.

Я не сдавалась, находила всё новые и новые пособия по обучению служебных собак. Помню, как-то раз я купила в ближайшем книжном магазине брошюру под названием "Собака поисково-спасательной службы". Теперь я знала всё о типах горных лавин, но мой щенок меня по-прежнему не уважал.

Если бы я так же усердно играла гаммы на скрипке, то, скорее всего, сейчас блистала бы на лучших мировых сценах...

Невзирая на упорное сопротивление, я почти ежедневно отрывала Куню от маминой юбки, волокла через лесопарк на дрессировочную площадку и с трепетом ожидала от неё подвигов служебной овчарки. Мы штурмовали, и штурмовали, и штурмовали полосу препятствий.

Двухметровый барьер? Не бывает маленького роста: тренировки решают всё. Мы с Куней это доказали.

Не перепрыгнем, так вскарабкаемся - через пару месяцев издевательств со стороны юной хозяйки Куня брала самые высокие барьеры на площадке легко, как кузнечик. Неуклюжие овчарки смущённо отворачивались и огрызались на своих хозяев, когда мы подходили к полосе препятствий.

В какой-то момент инструктора-кинологи, устав от путающейся под ногами пигалицы с мелкой собачонкой, позвали нас в агитбригаду клуба служебного собаководства. Взрослые серьёзные люди со своими породистыми псами выступали на выставках собак, показывали чудеса дрессировки. Мы вполне могли утереть им нос!

С виду тихая карманная тявкалка, на занятиях по защитно-караульной службе Куня готова была растерзать в клочья помощника-злоумышленника вместе с ватником и рукавом. Если он не поленится и наклонится пониже, конечно.

...Блестящая карьера в агитбригаде не состоялась: в одиннадцать месяцев Куня заболела нервной чумой. Ветпомощь в те времена была незатейлива: собаку предлагали либо тут же на месте усыпить, либо забрать домой и поить водкой...

Мы, конечно, забрали и поили. Куня лежала в старом кресле, я дежурила возле неё почти круглосуточно, прогуливая школу. Прописанное врачом лекарство я заливала в пасть при помощи столовой ложки, по принципу "чем больше – тем лучше". Водка выливалась из судорожно стиснутой собачьей пасти, лапы непрерывно конвульсивно дергались.

Самый добрый на свете кот, наш чёрный Яник приходил нежно вылизывать умирающую подружку.

...Вопреки всем прогнозам Куня выжила, но с тех чумных времён люто возненавидела чёрных котов. Когда Куня видела кошку черного окраса, в её поврежденной вирусом голове переключался рубильник. Глаза собачонки вспыхивали зловещим зелёным огнём, челюсти непроизвольно щёлкали, в горле сам собой начинал зарождаться вурдалачий рык. Никаких средств усмирения не существовало – кота нередко приходилось спасать от неминуемой смерти.

Серые, белые, рыжие и полосатые коты были в полной безопасности. Но, увы, наш кроткий Яник подвергался гонениям по национальному признаку. В квартире воцарился контрольно-пропускной режим.

Если кот на кухне – Куня должна быть заперта в комнате. Только так – иначе коту конец. Яник был чуть ли не вдвое крупнее очумевшей шавки, но характером обладал тихим и беззащитным: покорно позволял вцепляться себе в горло и никогда не выпускал когтей.

...С годами собачье сумасшествие постепенно сходило на нет. К старости Куня уже не кидалась на чёрных котов, но бедный кроткий Яник до того счастливого времени не дожил.

На смену Янику пришла подвальная черная Гелла, но уж её-то трогать было опасно. Это понимала даже Куня своими больными извилинами. Глаза её по привычке иногда сами собой вспыхивали, но воспоминания о разодранной морде моментально гасили бойцовский пыл. Вздыбившаяся на загривке шерсть опадала, и Куня крадучись возвращалась в любимое старое кресло. Гелла презрительно отворачивалась к окну, делала вид, что вылизывается, но дёргающийся кончик хвоста выдавал готовность в любой момент пойти в атаку.

Куня прожила удивительно долгую жизнь - почти два собачьих века, и даже успела познакомиться с моими детьми. Под старость она завела ужасную привычку истошно завывать часами, не вставая со своего ободранного кресла. Не знаю, что об этих жутких звуках думали многострадальные соседи, но в те годы я уже, конечно, не жалела, что Куня назначила своей главной хозяйкой мою маму...