Томас жил в городе, название которого мог перевести на родной любой житель планеты. Блэккэт.
Название города было связано, скорее, с формой самого города, огибающего морской залив, чем с цветом четвероногих обитателей церквей и трактиров.
Когда-то давным-давно в этом местечке появились трёхцветные кошки. Местные жители поговаривают, что попали они сюда вместе с моряками. Некоторые кошки остались на берегу, прижились и стали создавать пары с местными котами. Вскоре улицы города заполонили счастливые трёхцветные котята. Еды хватало всем, ведь Блэккэт располагался между морем и горами и был идеальным местом для размножения грызунов. Кошки спасали не раз городские склады от опустошения и заслужили любовь и уважение среди местных жителей. Их не гоняли, не трогали ни столетние ворчливые старики, ни маленькие шустрые мальчишки. Ударить беззащитное животное приравнивалось к преступлению. Со временем встретить когтистого пушистика можно было за каждым углом. Город стал походить на кошачий рай. Кошки мило нежились на солнышке, мурчали или просто бродили, внося нотку уюта в привычное пространство.
Дошло до того, что на рождение ребёнка счастливой паре дарили трёхцветного котёнка. И это было лучшим подарком в жизни. Поговаривали, что цветные кошки всегда начеку, что именно они лучше всего охраняют род. Так было всегда, сколько Томас себя помнил.

Сегодня ему исполнялось двенадцать лет. По этому случаю ему разрешили не ходить в школу, и он провёл этот день рядом с мамой, помогая ей возиться с коржами и кремом для именинного торта. Он сам посыпал ореховую крошку между коржами, и мама его хвалила. Вечером придут друзья. Томас взял разноцветную тесьму из любимой шкатулки мамы и стал завязывать каждой кошке по бантику на шее, проверяя на самый предел, чуть ослабляя бант, чтобы не перетянуть шею.

Казалось, он обожал своих кошек. В доме их было три. Все с разными характерами. Как его братья. Томас помнил братьев смутно. Оба умерли от острого приступа ещё в младенчестве, и он постарался забыть их. Томас помнил только расцветки наволочек. На одной были голубые облака, а на другой – летали полупрозрачные стрекозы.

За обедом Томас бросал под стол кусочки масленых блинчиков, за которые кошки готовы были драться между собой. Его это забавляло. Мама ругалась:

— Кошки должны охотиться. Никаких подачек, Томас! — строго говорила она каждый раз, когда рука Томаса соскальзывала под стол.

Томас слушал маму без раздражения. Он любил её и старался всегда быть немного лучше, чем до этой минуты.

Возможно, в его идеальном мире были только кошки и мама.

Часто вечерами они включали телевизор и садились вместе на диван. Смотрели любимые фильмы или передачи. Кошки, похоже, тоже разделяли идиллию: забирались на колени или же устраивались рядом, поближе к матери. Она гладила пушистые шерстки, и они прикрывали глаза от удовольствия. Томас ревновал:

— Почему они все к тебе липнут?
— Они чувствуют, что я их люблю.

Томас мучился и боялся признаться даже себе в своей самой ужасной мысли: в доме не должно остаться кошек. Он желал этого больше всего на свете, и это сводило с ума. Кошки мучительно возвращали его к дням, когда умирали братья. Словно вспышки яркого света, возникали мгновения: вот он держит подушку, вот подходит к брату и закрывает лицо, чтобы не было слышно крика, вот с силой вжимает её в лицо.
Кошки – свидетели, что их было трое. Томас закрывал лицо руками и про себя твердил: «Я один, я один. Никто не помешает нам с тобою, мама».

Сегодня день рождения. Будет много народа в доме.

Томас надел самую красивую рубашку, расстегнул пуговицы на манжете, как было по моде, и поправил цветок в кармашке. Брюки сидели идеально. Осталось причесаться. Он будет сегодня весь вечер на виду.

Он предвкушал момент, аккуратно выжидая нужную ситуацию. Внизу играла нежная мелодия. Уставшие гости слушали игру на фортепьяно хрупкой Хеллен, соседки Томаса.

Томас затянул ленту на шее, последней кошки, когда в комнату зашла мама.

— Томас? — она как будто впервые его видела.

В одно мгновение вся жизнь промелькнула в её голове. Все события сложились в один чёрный пазл:

— Это ты?

…

Седая, сумасшедшая Ганна, мать Томаса, ходила по улицам города и подкармливала уличных кошек маслеными блинчиками. Сама Ганна, похоже, ничего не помнила. Помнила только, что когда-то у неё было три цветных кошки, которых она любила. Она улыбалась солнцу и снова шла в магазин за белоснежной мукой.