Как-то шут вместе с магистром Эдвином отправился к одному из баронских вассалов-фермеров, заболевшему простудой. Да не простой простудой, а с какими-то осложнениями. Барон дорожил такими вассалами неблагородного происхождения - доход с их владений серьёзно пополнял его казну, и лишь только услышал о болезни фермера, сразу велел магистру ехать и применять все свои знания, чтоб вылечить человека. Ценность больного была не только в его доходах, но и в его родственниках: второй сын служил в охране замка, племянник был псаломщиком на отдельном приходе в подчинении баронского капеллана, старший и третий вместе с несколькими наёмными работниками помогали отцу обрабатывать землю и снимать урожай.

Эдвин только усмехнулся, когда увидел, что шут берет с собой кувшин вина, пару кусков сыра, мешочек сушеной травы, купленный у кого-то из купцов и рисовальные свои принадлежности с несколькими листами холста.

— Витко, человек всё-таки болен, его надо лечить. А ты собираешься развлекаться?
— Друг мой Эдвин, ты хорошо знаешь множество наук и тем более медицину. А я хорошо умею развлекать себя и других. Может, и от меня будет какая польза этому... Как его, бишь, зовут?
— Пауль, мастер Пауль.
— Отличное имя! Кому когда мешала чарка доброго вина, выпитая во здравие?
— Хм-м... - магистр, сам любитель выпить, растерялся и не смог ничего возразить на столь чёткое утверждение.

Дорога шла полем, слегка прикрытым очень тонким слоем снега, потом берегом реки. Редкие солнечные лучи пробивались сквозь серые облака, озаряя необычным (то оранжевым, то золотистым) светом отдельные участки серо-зеленоватой травы.
Часа через три они приехали на хутор, где их встретил старший сын Пауля, рослый крепыш-здоровяк лет 25-ти.
— Как отец себя чувствует? - после обменом приветствиями и поклонами спросил Эдвин.
— Худо ему, господин магистр. Один вы, как понимаю, и можете помочь. Цирюльник хотел было ему кровь пускать, да мы не дали.
— Это тот самый Ольбрахт, у которого ланцеты похожи на ножи мясника? И правильно, что не подпустили, - проворчал Эдвин, щупая пульс у больного. - Выжмите сок из пары луковиц посвежее. Или найдите мёд, что ещё не засахарился.

Крепыш позвал кого-то из сестер и наказал достать мёда.
— Минуту! Вы позволите, господин магистр? - Витко достал кувшин с вином. - Насколько знаю, полчарки хорошего вина не помешает же выздоровлению сего пациента? Как вас, любезный мастер?
— Пауль, - прохрипел лежавший больной, явно оживляясь при виде кувшина.
— Вино разгонит дурную кровь и освободит организм от черной желчи, что скапливается в дыхательных путях и вызывает кашель и насморк, - с умным видом промолвил Эдвин.
— Отец чихал и кашлял, но из него выходила скорее жёлтая или зеленая желчь, - заметила старшая дочь, ухаживавшая за больным отцом.
— Черная желчь очень коварна, - возразил магистр. - И при выходе из больного организма она нередко меняет свой цвет.
— Полчарки маловато, доктор, - заметил Пауль, с волнением следя, как шут ловко разливает по глиняным чашкам вино. - Чарки полторы бы, а?
— Полторы многовато, мой друг, - хмыкнул магистр. - Лекарство надо принимать, начиная с небольших доз. Две трети чарки - вот сегодня ваше лекарство.

Старший сын и дочери больного лишь удивлённо следили за тем, как ловко были налиты три чашки, одну «помощник лекаря» пододвинул хуторянину, другие две - с таким же количеством вина - разделил между собой и магистром-лекарем.
— Это ведь лекарство? - уточнил сын хозяина.
— Видите ли, — Витко смиренно сложил руки и возвел очи к небу, как служка капеллана, — дабы лекарство скорее воздействовало на вашего отца, нам так же необходимо принять сие лекарство, ибо...
— Подобное уравновешивает и врачуется подобным, - буркнул Эдвин, как собака, у которой из пасти тащут хорошую кость с остатками мяса.
— Именем Господа и во славу Его, а болящему Паулю здравия ради, - пробормотал Витко, и все трое опрокинули в себя чашки с вином. Остальным магистр сделал знак не шевелиться. Не прошло и двух минут, как больной задвигался и сел на постели, скинув с себя одеяло.
— Мне, кажется, лучше, - проговорил он басовито, хрип в голосе явно пропал. - Господин лекарь, может, повторить лекарство?
— Ни в коем случае! - Эдвин поднял вверх указательный палец, призывая всех ко вниманию. -- Лекарство может и повредить вам, мастер Пауль.
— Нет ли у вас, любезные, кипятка? - обратился к детям Витко, потирая руки как хирург перед операцией.
— Есть кипяток, - ответила старшая дочь.

Витко достал мешочек с сушеной травой, которую узкоглазый купец из дальних восточных стран называл «чай».
— Мне нужно подготовить лечебный отвар, - сказал он.

Старшая дочь принесла кипяток и отдельный кувшинчик. И, бормоча про себя не совсем понятные слова, шут из травы и кипятка приготовил отвар в этом кувшинчике - такой ароматный и крепкий, что его захотели попробовать и вполне здоровые члены семьи больного. Сам Пауль, его жена, старший сын и старшая дочь выпили по две чашки. Шут не отказал себе в удовольствии выпить три чашки.
— Общеукрепляющее, - одобрительно пробормотал Витко, допивая третью. Магистр же предпочёл чаю ещё полчашки вина и немного сыра.
— Желаете ли беседовать, друг мой Пауль? - немного погодя уточнил Эдвин. — Медицина знает множество средств, лучшее из которых - беседа.
— Желаю, - медвежьим басом ответствовал больной.
— Слово лечит, беседа грустные мысли отгоняет, - поддержал их Витко. - А я, если позволите, немного тут отвлекусь, - он достал кусочек холста и через минуту принялся углем и красками что-то изображать на нём. Больной и лекарь увлеклись разговором - о болезнях, о последнем урожае, о том, что сообщают нам звезды...

Когда же беседовавшие немного утомились, шут представил их взору небольшой пейзаж с полуразрушенным домиком и двумя березами справа от него.
— Это же мой старый дом, где я вырос! - глаза фермера вспыхнули и радостью, и болью. - Уже тому 15 лет, как его разгромили бандиты, пришедшие с запада. Если б не господин барон, работать бы и мне сейчас в батраках на кого-нибудь из соседей. Магистр Эдвин, ваш помощник явно чародей!
Эдвин нарочито сурово посмотрел на Витко. Тот лишь пожал плечами - мол, я тут вообще ни при чём.
— Так он же хороший помощник, делает всё, что я ему говорю, - уверенно изрек магистр.
— Темнеет уже, может, останетесь ночевать? - предложила им старшая дочь.
Лекарь и помощник переглянулись.
— Нет, мы лучше поедем в замок, - решительно сказал Эдвин.
Их провожали как дорогих гостей.

** * **

— Ну и что ты в этот раз намудрил? - спросил магистр, вполглаза следя за дорогой.
— Дал пропотеть нашему больному, вином немного взбодрил его.
— А рисунок этот? Как ты смог нарисовать его дом?
— Мой дорогой друг, пока мы ехали сюда, я внимательно смотрел на всё, что нас окружает. Когда мы проезжали берегом реки, можно было увидеть руины старого хутора, и это всего-то в часе езды от хутора нашего пациента. А потом я заметил, куда смотрит наш больной, немного подумал, что можно нарисовать, и, как видишь, ни капли не ошибся. Внутренний голос, или интуиция - ты слышал о таком, мой высокоучёный друг?
— Век живи, век учись, - пробормотал вполголоса Эдвин. - Получается?..
— Получается, если я и помог исцелиться нашему вассалу, то под твоим мудрым руководством. Мне кажется, или это действительно не так уж плохо? Что скажешь?
— Скажу только, что ты очень способный помощник лекаря.
Они улыбнулись, понимающе глядя друг на друга.

Когда они въезжали в ворота замка, шут заметил незнакомые женские фигуры в дорожных плащах. Одна из них привлекла его внимание темно-русыми волосами, выразительным носом и очень милым профилем. На вид девушке было не старше двадцати пяти лет.
«Гостьи к баронессе?» - подумал Витко. - «Надо бы узнать у стражников и на кухне».

Через два дня магистру и барону сообщили, что Пауль излечился и вновь приступил к работе.