"Пелуче"– это прозвучало так нежно, так уютно, что Агата ахнула от восторга – тихонько-тихонько: шуметь было нельзя.
Мама работала репетитором, преподавала испанский и португальский. Агата, играя в соседней комнате, всегда подслушивала её онлайн-уроки – и запоминала понравившиеся словечки, чтобы при случае похвастать в школе.
– Пелуче – мягкая игрушка, плюшевый зверь... – говорила мама в монитор компьютера. Видимо, ученица под её руководством переводила сказку.

Слово Агате понравилось.

– Пелууууууче, пелууууче... И ты у меня – тоже Пелуууууче, — сообщила она шёпотом британскому коту по кличке Сэр-Сыр. Сэр-Сыр высокомерно сощурился на неё и на всякий случай чуть-чуть дёрнул хвостом: только не вздумай из меня потеху делать!
Девочка чмокнула его в недовольную толстую морду и на цыпочках ушла в ванную – посидеть на тёплом полу, обдумать новое слово.
...На переменах она отчаянно важничала.
– Я – нинья! Это значит "девочка", – заявляла она на переменке одноклассницам, и те взвизгивали от восторга.
– А я? – робко спрашивал рыжий Юра, сосед по парте.
– А ты – ниньо, мальчик.
– Ниньо, ниньо, – повторял Юра, – Ой, очень сложно, я всё равно не запомню.
Он был леворукий, очкастый и какой-то неухоженный. Кажется, он жил только с папой, без мамы, но подробностей Агата не знала.
– А ты тренируй свои эти... ней-ронные связи! – строго требовала Агата от соседа.
Юра только вздыхал.
На уроке труда учительница Нина Ивановна выдала ученикам наборы для творчества — кусочки фетра, а к ним трафареты – зайчиков и ёжиков. Нужно было вырезать две стороны игрушки, проложить между ними кусочек синтепона, а затем склеить обе части по краям. Да ещё глаза-пуговки приделать.
Агата свою работу выполнила безукоризненно — на пятёрку с плюсом, как сказала Нина Ивановна. Впрочем, оценок первоклассникам пока не ставили. Агата сначала вырезала зайца себе, а потом Юре – он с ножницами не дружил. Держал их в правой руке беспомощно, глаза за толстыми стёклами очков мутнели от набегающих слёз.
"Уууу, горе ты моё луковое,"– шепнула Агата Юре на ушко, копируя бабушкины интонации. Ей очень хотелось легонько провести пальцами по рыжим волосам мальчика, пригладить торчащий на макушке вихор. "Чувство, когда хочешь кого-то нежно погладить по волосам, по-португальски называется "кафуне", – вспомнила Агата очередной подслушанный урок.
Она, конечно, сдерживалась, не гладила Юру по голове: боялась, что задразнят.
"А вдруг я влюбилась?" – думала она. Так ведь и влюбляются, наверное. Ей, Агате, давно бы пора, да кроме Юры вроде не в кого.
Вырезая зайца для соседа, она немножко схитрила, чтобы учительница не догадалась. Зверь вышел чуть кривенький. Впрочем, добрая Нина Ивановна, конечно, всё заметила и поняла. Но промолчала.
...Агата уже предвкушала, как принесёт домой свою поделку, подарит маме... Но распрекрасного зайца ей не отдали.
"Это для школьной выставки!" – сказала Нина Ивановна.
Агата вернулась из школы и задумалась. Приближались новогодние праздники. Мама в последнее время грустила, на Агатины вопросы отвечала невпопад. Не стремилась узнать, как дела в школе. Сидела и сидела за своим компьютером...
Как её растормошить?
Нужен материал для поделки... Мама не должна на праздник остаться без пелуче!
– Агатик, ты посидишь немного одна? Я к парикмахеру записалась. Заодно по магазинам пробегусь... Бабушка скоро придёт с работы.
– Конечно, мамочка!
Агата возликовала. Вот он – шанс добыть материал для подарка!
Она знала: в коробке на антресоли лежит старая-престарая мамина шляпа. Мягкая, чуть ворсистая, с огромными полями. Да из неё же получится отменный заяц! Клей есть, а глаза зайцу можно нарисовать гуашью.
Недолго думая, Агата притащила стул и попыталась дотянуться до коробки. Роста чуть-чуть не хватало, и девочка приволокла с дивана пузатую подушку.
Сыр-Сыр смотрел на баловство неодобрительно.
– Лучше бы помог! – сердито сказала ему Агата бабушкиным голосом. – А то ишь, дармоед!
Сэр-Сыр с достоинством отвернулся. Он принципиально не отвечал на оскорбления.
Это было сложно, но Агата справилась.
Шляпа была красивая, серебристо-серая, ворсистая и мягкая, с огромными полями.
Резать было жалко до слёз. Агата зашмыгала носом. Сэр-Сыр, сама доброта, сразу пришёл и начал тереться об ноги – утешал.
– Возьми себя в руки и не реви! — сказала Агата себе строго. – Маме нужен подарок! А шляпу она всё равно никогда не носит!
Чик-чик. Конечно, без трафарета она немного не рассчитала, заяц получился совсем не таким красивым, как в школе. Пришлось сделать вторую попытку. На этот раз Агата сначала нарисовала зайца на фетре белым мелком, а затем уже взялась вырезать. Потом обвела контур первого зайца и выкроила вторую половинку. Хорошо, что поля у шляпы такие большие!
Нда... Уши коротковаты, морда длинновата. Больше похоже на мышь, пожалуй...
Ну и ладно, всё равно это – настоящий пелуче, сделанный своими руками. Мама точно обрадуется!
Шляпные обрезки Агата сложила обратно в коробку, а коробку вернула на место. Тщательно склеила части выкройки по краям, запихнув внутрь клок ваты из аптечки.
Тут и бабушка в дверь позвонила.
...Подарками обменивались в полночь.
Бабушка, обитавшая в соседней однокомнатной квартире, принесла Агате живую наряженную ёлочку в горшочке; а ещё розовую сумочку и набор ярко-красных заколок.
– Красное очень идёт к тёмным волосам! – сказала она, любуясь красавицей-внучкой.
Мама на все праздники дарила книги. В этот раз Агате достались две детские энциклопедии и красочно оформленный сборник испанских сказок.
Агата знала, что Дед Мороз в вопросах развития детей согласен с мамой: утром под ёлкой будет лежать ещё одна стопка детских книг.
"А лучше бы новая кукла," – подумала девочка, – столько книжек мне и за год не прочитать!"
Настал черед подарков Агаты.
Бабушке Лизе – как обычно – красивый рисунок: дом, солнце, снег. На переднем плане – рыжий коротконогий песик, бабушкин такс Типтоп. Бабушка всплеснула руками от восхищения:
– Ох и талантище ты у нас!
– Мам, а тебе – пелуче! – звонко воскликнула Агата, приплясывая от нетерпения, пока мама разворачивала подарок.
– Ой, какое чудо! Мышка! – воскликнула та, – спасибо тебе, мой Агатик!
Агата радостно запрыгала по комнате. Сэр-Сыр высунул из-под свисающей скатерти серую лапу и мягко цапнул девочку за лодыжку: ну-ка, не шуми!
– А вот и буду шуметь! – Агата показала коту язык, – сегодня можно!
За окном непрерывно бабахали петарды, на экране телевизора плясали артисты. Какой же всё-таки чудесный праздник – Новый год!
Мама прижала пелучо к щеке.
– Какой мягкий! А что это за материал, интересно? Откуда у тебя такой? Неужели в школе выдали?
– Да так...– ответила Агата. Она не придумала заранее, что отвечать, а потому просто уткнулась в новую книжку, сделала вид, что зачиталась. Обычно этот приём срабатывал, мама отставала: когда ребёнок увлечён книгой, его ни в коем случае нельзя отвлекать!
Но в этот раз не прокатило.
– Стоп! – медленно сказала мама, – а это что же, моя шляпа?
– Ох ты ж, Боже мой! – воскликнула бабушка.
Агата вздрогнула: в норме бабушка имя Господне всуе не поминала. Говорила, что бедного Бога надо щадить и беречь от мелких человеческих проблем.
– Тая, только без истерик! — бабушка умоляюще тронула маму за руку. – Праздник же!
Мама закрыла лицо руками.
– Мам, ну ты ж не носила эту шляпу... – сказала Агата виновато. По молчанию взрослых она поняла, что совершила какую-то ужасную глупость.
– Ты не знаешь... – произнесла мама бесцветным голосом, – эту шляпу мне твой будущий отец купил. В Мадриде. Это была моя единственная вещь на память о нём...
– Мой отец? Папа, что ли? А кто он? Ты мне ничего про него не рассказывала! – Агата от интереса начала подпрыгивать на стуле и, конечно же, сразу своротила на белую праздничную скатерть свой бокал с лимонадом. За это ей снова досталось лапой от Сэра-Сыра.
– Агатик, да я сама не очень много про него знаю... – медленно, с трудом подбирая слова, начала мама, – так бывает, понимаешь? Я была в Испании на языковой практике, познакомилась с гидом-испанцем. Несколько дней мы с ним встречались и гуляли. Он показывал мне Мадрид, шляпу эту купил в лавке... Ну, а потом я уехала домой, и мы больше не общались... И через девять месяцев ты родилась.
– А, так вот почему у меня имя такое редкое? Значит, мой папа – испанец?
– Ну да. А шляпу ты зря разрезала... Хоть бы спросила меня...
– Мам, прости... – тут Агата не выдержала и громко заревела.

Мама в испуге вскочила и обняла её за плечи, поцеловала в макушку.

– Что ты, не плачь, солнышко! Ты права, наверное! Твой пелуче мне куда нужнее, чем какая-то пыльная старая шляпа!

– Мя, – подтвердил Сэр-Сыр. Он вылез из-за под стола и запрыгнул к Агате на колени.

Мама прижала пелуче к лицу и улыбнулась.