Еду в маршрутке. Сижу на своем любимом месте в последнем ряду, где располагаются подряд шесть сидений. Я устроилась у правого окна, надела очки, достала телефон и погрузилась в свой виртуальный мир: заглянула в почту, телеграм, отослала сыну смешной стикер и открыла любимый сайт с картинами знаменитых художников. Так время в поездке проходит быстрей и с пользой.

У левого окна сидит молодой человек лет так, около тридцати. Боковым зрением могу видеть красивый мужественный профиль, аккуратно подстриженные каштановые волосы. На парне футболка цвета темной бирюзы с какой-то маленькой эмблемкой, которую из-за расстояния разглядеть не могу, да и не хочу. Джинсы обычные, не навороченные. Черно-серые кроссовки "скетчерсы", белые короткие носки, как сейчас модно.

То, что в телефоне, интересует меня больше, и я забываю о молодом человеке. Но не тут-то было.

После первой остановки он резко встаёт и садится рядом со мной. Ладно, потерпим.

– Извините, можно задать вам вопрос? – вдруг прозвучало рядом. Инстинкт самосохранения заставил меня слегка напрячься, и я с недоверием ответила вопросом:

– Зачем?

– Хочу познакомиться.

– Зачем?

– Нравитесь.

– Да бросьте!

– Но что поделать, если так?

– У меня возраст.

– Это отговорка.

– Очень большой возраст. У меня сын старше вас.

– Ну и что. Я же не с возрастом хочу познакомиться, а с вами. Я вижу в вас девушку, которая когда-то мне нравилась.

– Не говорите глупости. Если вы альфонс, то моя пенсия двоих не потянет. Не надейтесь.

– Ну что вы так сразу... Я хоть и молод, но совсем не беден. Я могу пригласить вас в ресторан.

– А я не могу с вами пойти.

– Почему это?

– Я не хожу никуда с незнакомыми мужчинами.

– Так давайте познакомимся. Я – Илья.

– Ладно. Эльвира. Но лучше – Эля. Не люблю полное имя.

– Эля, не думайте о возрасте. Я вижу вашу внутреннюю молодость.

– Какая ещё внутренняя молодость? У меня морщины. Смотрите.

Я сняла очки. Лицо Ильи стало слегка размытым, но таким же красивым, как и до этого. Увидит мои опустившиеся веки, сетку морщин под глазами – может, успокоится.

– Смотрю, – сказал он.

– И что видите?

– Зелёные радужки, глубокий взгляд. Как у неё...

– У вашей девушки?

– Да. Но не будем о ней. Её нет уже десять лет. Умерла.

– Простите...

Если бы не маршрутка, я бы закурила. Но вместо этого шумно вдохнула, как будто затянулась горькой сигаретой.

– Эля, не отказывайте мне. Я прошу немного. Иногда видеться, сходить куда-нибудь вместе.

– Нет.

– У вас прекрасные волосы.

– Это краска. Я совсем седая.

– Не имеет значения. Я же вижу! И руки красивые. Длинные ровные пальцы. Колечко серебряное.

– Да нет же! Кожа сухая, пигментные пятна, прожилки выступают. Не говорите, чего нет.

Он притронулся к моей руке. О господи, только этого не хватало! Что-то отозвалось внутри меня, как в молодости. Что-то необъяснимо тревожное и одновременно запретное.

– Илья, скоро конечная остановка. Давайте так. Вы мне ничего не говорили, я – ничего не слышала. А вот если встретимся ещё раз случайно, тогда всё вспомним. И сходим в ресторан. Если пригласите, конечно.

– Да. А это вам. Не отказывайтесь, возьмите.

Он положил мне в ладонь маленький стеклянный шарик. Я помню, у меня в детстве такой был. Знала, что если заиметь ть такой шарик, то всё будет хорошо. Так папа говорил.

Маршрутка остановилась на конечной. Мы с Ильёй, как и все пассажиры, вышли.

– Пока, Илья!

– До свидания, Эля!

Он пошёл в метро, а я своей привычной дорогой – на работу. В руке я сжимала гладкий стеклянный шарик и знала, что всё будет хорошо.