Глава 4.

Тёплая полоска света выскользнула из-за туч и, вливая медовый аромат в сладкую дрёму, обволакивающую тень, разделилась на множество солнечных зайчиков.

Солнечные зайчатки запрыгивали на макушки деревьев, оставляя после себя нежное свечение в изумрудных листьях, ныряли в сердцевину листа, зажигая быстрые огоньки, дарующие жизнь.

Подпрыгнув высоко над землей, катались на тонких паутинках, как на качелях, пробудив ото сна искусного ткача — паука. Паук, недовольный, прятался от шумных постояльцев, сбегая в самый низ воздушного ковра.

— Доброе утро, светлое утро! — разносилось со всех концов света. — Новый день, светлый день...

— Доброе, доброе, — ворчал паук, но тут же улыбался: в его пушистых усах покачивался самый маленький солнечный зайчик, щекотал его, согревая теплом. — И тебе, сорванец, бобра...

Умывшись капелькой росы, паук взобрался на самый верх паутины, чтобы полюбоваться любимой полянкой, на которой он жил второй месяц.

— Вы слышали, вы слышали? — раздался издалека взволнованный голос Мятлика Мятликовича. — Вчера Шмель Шмелевич сам лично взялся за воспитание Максимки... Ой, что будет?!

— Как же! — буркнул паук. — Всыпать бы ему хорошенько, чтобы понимал, что да как... Хорошо, что теперь не надо прятаться сегодня из-за маленького негодника... Сколько ковров попортил мне, не сосчитать, — бормотал паук и смотрел тревожно в сторону дома Максимки.

— Но что же будет теперь с мальчишкой? — обеспокоенно вступил в разговор Лютик Лютикович. — Дима, верно, расстроится за друга, да и жаль Максимку, если честно...

— Вот уж и не жаль! — вклиниваясь в разговор, добавил Подорожник Дорожникович. — Пора этот беспредел остановить... И что вы так волнуетесь? Максимка попал в надежные и мудрые руки Шмеля Шмелевича... Толк будет, заверяю... Не волнуйтесь вы так...

Паук облегчённо вздохнул и потянул серебряную ниточку за край, радуясь тому, что сегодня никто не будет рвать его драгоценный ковер и тратить попусту нервы.

Довольный, выпив чашку вкусного кофе, приправленного утренним лучом, затянул любимую песенку, которую подслушал на полянке у Клевера Клеверыча:

Утро добрым ведь бывает,
Если мальчик не нагрянет.
Скажем солнышку: ура!
Есть же в мире красота,
В нашем в мире доброта...