Часть 1

Два приятеля: Горохов Михаил и Лялин Сергей сидели в буфете ленинградской гостиницы «Заневская», пили пиво и вели между собой беседу на злободневную для них тему – о сдаче последнего зачёта за четвёртый курс «Макаровки» ( ЛВИМУ - Ленинградского высшего инженерного морского училища им. адмирала С.О. Макарова), поскольку являлись они его студентами-заочниками.

Сергей и Михаил четыре года назад поступили в это училище, на заочный факультет, работая штурманами на НИС (научно-исследовательском судне) «Новодвинск», базировавшемся в Архангельске.

В зимний период, когда их судно стояло вмёрзшим в двинский лёд, в ожидании очередной навигации, парни располагали на суточных вахтах массой свободного времени и даром они его не теряли: за зиму подготовились и в мае, до начала экспедиционных работ, успешно сдали вступительные экзамены в архангельском заочном филиале ЛВИМУ.

О том что они прошли мандатную комиссию и зачислены в училище, друзья узнали, пожалуй, самыми последними из абитуриентов, поскольку в первую очередь в это учебное заведение в Архангельске зачисляли работников Северного морского пароходства, а наши герои ими не являлись – их судовладельцем являлся научно-исследовательский институт, относящийся к Академии наук СССР и находящийся в Москве.

Да и то, в филиале им объявили, что относятся они к Ленинграду, а не к Архангельску, но, поскольку их судно архангельской приписки, то им разрешено выходить на сессии в Архангельске, где можно было прослушивать установочные лекции, выполнять лабораторные работы, а также сдавать экзамены и зачёты по четвёртый курс включительно, частично – за пятый курс, ну а шестой – только в Питере со сдачей за него экзаменов, а затем – защита диплома и Госэкзамены.

В Архангельске студентам было заниматься удобнее: во-первых, филиал находился, можно сказать, «под рукой» и в единственном здании, в отличие от Питера, где факультеты были разбросаны по городу в четырёх местах, и много времени у заочников уходило в «мотании» по городу, причём один из корпусов находился, аж в Стрельне! А во-вторых, в Архангельском филиале сессия длилась два месяца, а в Ленинграде – один, то есть, можно было гораздо лучше подготовиться к сдаче экзаменов и зачётов, без опасения оставить «хвосты» на следующий год.

Два года подряд, зимой, в межнавигационный период, наши моряки выходили на сессии в Архангельске, а на третий год их судно ушло на Балтику, в порт Клайпеда, на капитальный ремонт.

Однако, руководство института решило, затем, от ремонта отказаться, судно было списано и отправлено на металлолом, а наши друзья-штурмана остались без работы. Но не надолго: рыболовному флоту Литвы требовались кадры и оба подались на рыбацкие суда и, хотя, они работали на разных судах и не всегда их заход в порт приписки совпадали, тем не менее, связь между собой они поддерживали и старались на сессию в училище выбраться вместе, хотя, не всегда это удавалось.

Сдавать за третий курс Лялин ехал один и раньше Горохова, поскольку тот ещё болтался в морях, но его предупредили в Питере, что, поскольку он теперь работает не в Архангельске, то ему там нечего делать и пусть едет в Ленинград, привыкает к трудностям.

Ну что делать? Вздохнул Сергей и поехал в Питер... . Не буду рассказывать про все мытарства, избалованного архангельским «комфортом» заочника, но всё же сессию Лялин сдал без хвостов!
А Горохов поехал сдавать за третий курс весной (в морских вузах тогда было для заочников – четыре сессии в году) и тоже сдал все предметы успешно. И вот, теперь, на четвёртую сессию, приехали они вместе и пройдя за месяц все круги «заочного ада», готовились к сдаче последнего зачёта по предмету «Электрооборудование судов».

- А ты знаешь, - сказал Горохов, что я на завтра договорился с преподавателем, о том, что он примет у нас зачёт по «электрооборудованию», в виде исключения, заранее, прямо на кафедре, в своём кабинете?
- Ты что, офонарел? – вскинулся Лялин, - может ты уже готов к зачёту, ну, так иди – сдавай! А я, так, не готов совершенно! Только начал учебник читать, всю ту хрень!

- Ладно, не кипишись, ты же сам говорил, что у тебя хороший рейс срывается с этой сессией, давай рискнём, а? У меня, ведь, такая же история, что и у тебя: кэп знакомый звонил моей подруге, говорил, что если через три дня не буду на пароходе, то многое потеряю! – Убеждал друга Горохов, - я предлагаю вот что: поехали сейчас в аэрокассы, возьмём билеты на самолёт, на завтра, на 16 часов, а с утра – на Васильевский, на Электромеханический факультет к Бугаёву на зачёт! А вдруг – прорвёмся? Ну не сдадим и ладно, останется по «хвосту» на следующий год. Правда по сотне рублей «сессионных» потеряем, не получив справку о переводе на пятый курс, но, считай, всё это окупится, если попадём в «зАработные» рейсы!

- Не нравится мне эта авантюра, - проворчал Лялин, - ты разве не слыхал, что Бугаёв – ещё тот клещ, говорят, что наш брат, судоводы, редко, кто ему с первого раза сдаёт – «выносит» по-чёрному!

Но тут Сергей вспомнил, какой разговор состоялся у него с Бугаёвым, когда тот анализировал выполненные заочниками контрольные работы по его предмету.

Преподаватель Бугаёв – здоровенный черноволосый мужик, комплекцией вполне соответствующий своей фамилии, чьи-то работы засчитывал, чьи-то браковал; в конце-концов, все раздал студентам-заочникам, а насчёт работы Лялина – молчок!

- А моя работа? – Подал голос Лялин.
- Ага, - откликнулся Бугаёв своим грубым голосом, - я ждал, когда вы обозначитесь, товарищ Лялин.
Подойдите-ка к моему столу, - позвал он Сергея вполне уважительно, пододвигая второй стул к преподавательскому столу, - садитесь товарищ Лялин.

«Товарищ» Лялин сел и с опаской уставился на огромные кулачищи Бугаёва.
- Вы откуда скопировали эту схему? – Спросил Бугаёв Сергея.
- Как откуда? Со своего судна! Я работал вторым штурманом на новом траулере немецкой постройки, был в Штральзунде на его приёмке, а, согласно заданию, необходимо было электросхему эту изобразить, вот я и скопировал её, взяв оригинал из судовой документации, - объяснил Сергей.

- А вы, представляете себе, что это – ноу-хау в нашей отрасли!? Здесь – гениальное решение некоторых вопросов, воплотив которые, мы, во-первых удешевим своё оборудование, а во-вторых – сделаем его более компактным и лёгким!
- Нет не представляю, - пожал плечами Лялин и добавил, - там штамп в углу стоял на немецком: «Документация – эксклюзивная разработка судоверфи и разглашению не подлежит».

Но Бугаёв на слова Сергея не обратил никакого внимания и продолжил свою речь:
- если вы не возражаете, товарищ Лялин, вашу контрольную работу я оставлю у себя:
эти материалы мне пригодятся для диссертации.

- А как же зачёт? – Спросил Лялин, - на него же с контрольной надо приходить!
- Не беспокойтесь, - отвечал Бугаёв, - я ваш преподаватель и сдавать зачёт вы придёте ко мне и, я полагаю, вы найдёте со мной общий язык... , ну, а если не найдёте и решите пересдавать другому преподавателю, то скажите мне и я сообщу тому, другому, что ваша контрольная – у меня.

Вот такой случай вспомнил Лялин и подумал : «А зацепка-то есть у меня, не то что у Мишки! Хотя, очень, уж нехорошая молва о Бугаёве в народе: суров, мол, мужик. Однако – рискну! Где наша не пропадала!»

Вскоре, друзья тряслись в трамвае, направляясь в аэрокассы.
По дороге туда и обратно наши заочники продолжали вести разговоры на «электрические» темы.
- У тебя какая оценка была по «электротехнике» в средней мореходке? - Спросил Лялин Горохова.
-У меня? – да трояк! – Отвечал тот.
- А у меня – четвёрка! – похвастался Лялин.
- Ух ты! А что тебе попалось на зачёте? – Спросил Михаил
- Да меня препод спросил: «Чем является электротехника для судоводителя?» А я ему: «Электротехника для судоводителя – это хлеб со сливочным маслом!» - Этим девизом он каждое своё занятие начинал, - объяснил Сергей.

- Круто! – восхитился Горохов, - да я за такой ответ пятёрку бы тебе поставил.
- Так, я набрался, было, наглости и спросил, почему, мол, только, четвёрка? А он говорит: «Нечёткий ответ, товарищ курсант!»
А как ты здесь, Миша, электротехнику сдавал? Помнишь какие контрольные были? Я и подумать раньше не мог, что электротоки это такая дрянь, что могут в пространстве в разные стороны распостраняться!
- Ой не напоминай мне, Серёга! Как вспомню, так – вздрогну! Столько я натерпелся с этой чёртовой электротехникой в прошлом году!
- А что такое? – Спросил Сергей, - Мы, так, сделали все лабораторные, сдали контрольные и весь поток сдал зачёт без «хвостов».

Друзья уже выскочили из трамвая и направлялись в гостиницу, а Михаил начал рассказ о своих мытарствах и закончил его, лишь, в номере гостиницы.

- Короче, нашёл я в Клайпеде знатоков, - начал Горохов, которые сделали мне две контрольные за сорок рублей и отослал их в Питер на проверку, а сессию за третий курс решил проходить не в Питере, а в Архангельске, по старой памяти.
Но ты же знаешь, что без контрольных к зачёту не допускают! Поэтому и поехал я в Архангельск через Питер и только из-за этих контрольных: чтобы забрать их, зачтённые и ехать с ними на сессию.

А оформил я эти контрольные – пальчики оближешь! Переписал в тетрадочки текст и графики со схемами, там, всякими с черновиков калиграфическим почерком, разукрасил волнами и чайками и силуэтами кораблей – ты же знаешь, как я умею рисовать!

Пришёл сначала на заочный факультет, а там на меня старший методист наехал: сдавай, мол, здесь сессию! Еле уговорил их меня в Архангельск отпустить, пообещал, что – в последний раз туда еду.

Потом заявляюсь я на электромеханический факультет за своими контрольными, а мне там говорят, что, мол, преподаватель, который их проверял, ушёл в море с курсантами на учебном судне, будет в Питере не раньше, чем через месяц, и мои контрольные где-то у него и найти мы их не можем!
Распсиховался я тогда, Серёга, нагрубил им, да делать нечего – полетел в Архангельск... .

А в Архангельске препод по электротехнике таким змеем оказался, он не то что к зачёту, он на установочные лекции, гад, меня без контрольных не допускал! Натурально, гнал с занятий в шею, сволочь! Ну, думаю, зависну я тут с этой электротехникой наглухо, будь она неладна!
Да вспомнил я про кореша своего из Северного пароходства, он там в КБ работал начальником.

Взял бутылку, кусок колбасы докторской (там с колбасой напряжёнка, если помнишь) и пошёл, что называется, бить челом. Пришёл к нему домой и говорю: «Абрам Борисович, дорогой, выручай другана!» и поведал ему эту свою гадкую историю.

Говорю, мол есть же у вас в МСС (механо-судовой службе) электромеханики-наставники, которые преподают в филиале, кроме того гада, который меня гнобит; договорись с таким человеком, чтобы принял у меня зачёт, льготный, так сказать, а я – в долгу не останусь!

Пообещал Абрам помочь и когда я ему на следующий день позвонил, он сказал мне в какой час и в каком кабинете в пароходстве мне назавтра появиться и к кому обратиться.

Одним словом, заявляюсь я назавтра к этому товарищу, он в кабинете один, усаживает меня вежливо за стол и спрашивает:
- А скажите-ка, Михаил Петрович, что вы, вообще знаете из электричества?
- Ну что, - отвечаю, лампочку, там, вкрутить, пробки поменять, утюг отремонтировать... .
- Прелестно! – Сказал наставник и начал меня, гад, гонять по электротехнике, да по-полной программе, скат электрический! Если бы ты меня видел, Серёга, через полчаса! А гонял он меня полчаса, не меньше!
Я сидел весь красный и пот с меня катился градом!

А он, когда закончился этот допрос с пристрастием, посмотрел на меня и сказал:
- Ладно, штурман, за эти полчаса позора вы честно заслужили зачёт, - и расписался в зачётке.
Ну, а после сессии полетел я в Питер, ведь здесь же нам дают справку о переводе на следующий курс.
Эх, думаю, приду сейчас на электромеханический факультет, найду этого гада-препода, который где-то похерил мои контрольные, да набью ему морду – так я был зол!

В общем, появляюсь я на кафедре и спрашиваю тамошних мужиков: а где, мол, такой-то товарищ?
А они мне: подождите, мол, малость, он у нас тут комсоргом и проводит, в данный момент комсомольское собрание, которое скоро закончится и предложили мне сесть. А я – настолько зол, что даже сесть не могу, стою и с ноги на ногу переминаюсь.

Но вскоре появился этот крендель, враг мой лютый. Где, - взревел я мои контрольные из-за которых я столько бед натерпелся?
А он мне так вежливо и отвечает: «Ой, простите-извините, ваши контрольные настолько художественно были оформлены, что мы поместили их в наш училищный музей в назидание курсантам–очникам, чтобы брали пример с вас, лучших наших заочников!»
Ну, у меня и челюсть отвисла, рот открыл и не знаю что сказать, а потом крикнул им всем:
- А вы что думали, зря я сорок рублей за эти работы платил?! – И выскочил от них, хлопнув дверью.

- Ну и история! – Сказал Лялин, когда Горохов, наконец, закончил свой рассказ, - но это ты сам себе такие трудности создал: ехал бы в Питер на сессию и не было бы такой у тебя нервотрёпки....
- Ага, знал бы где упасть... , - сказал Горохов, - ну всё, хорош лясы точить, уже время – к вечеру клонится, пора «электрооборудование» изучать, чую, что всю-то ноченьку без сна сидеть придётся и взял в руки учебник.

А Лялин взял свой и, открыв его, завалился с ним на свою койку в их двухместном номере.

Часть 2

Характеры у наших героев были разными, что не мешало их дружбе. Лялин не был таким авантюристом , как Горохов и никогда не шёл досрочно сдавать зачёт или экзамен (а досрочная сдача, учитывая специфику работы студентов-заочников, допускалась на заочном факультете) если, хотя бы, что-то не успел выучить по сдаваемому предмету. Если этот предмет он знал не совсем твёрдо, то преподаватель его долго мурыжил, но, в конце-концов, за редким исключением, ставил ему зачёт или положительную оценку.

Горохов же, полагаясь на свой напор, красноречие и изворотливость, зачастую пытался сдать тот или иной предмет, что называется , «на шару», но его, чаще всего, «выносили», что заставляло Михаила серьёзно браться за изучение этого предмета и заниматься им до одурения, проводя с книгами бессонные ночи и, в результате – пересдать этот предмет, получив оценку, частенько, на бал выше, чем у Лялина.

А сейчас оба друга уткнулись в свои учебники «Судовое электрооборудование», пытаясь разобраться в различных схемах и происходящих в них электрических процессах.

Горохов, а он был злостным курильщиком, закурил, а Лялин на него прикрикнул:
- Мишка, ты что, забыл? Мы же договорились с тобой не курить в номере! Комнатка маленькая, будем дымить вдвоём – задохнёмся!

- Ладно-ладно, - проворчал Горохов, - пойду в гальюне покурю, - и ушёл, а Лялин вновь тупо уставился в хитромудрую схему.

«И на хрена мне всё это надо?» - думал он, - «Можно подумать, мне кто-то позволит, в натуре, ковыряться на судне в этих проводах. Нет, не одолеть мне этого учебника за одну ночь, а билет-то на самолёт уже в кармане! Как-то надо выкручиваться из этой ситуации: ведь, уезжать на этот раз с сессии с «хвостом» так не хотелось бы!»

И тут Лялину на ум пришёл, почему-то, анекдот про грузина, сдававшего экзамен в сельскохозяйственном институте, который, ни черта не зная, выучил всё про огурец: про его химический состав, его развитие на грядке и т.д. и на любой вопрос в билете, будь он про выращивание кукурузы или, скажем, апельсинов, переключался на огурец и дурил голову экзаменатору этим огурцом.

«Может, и мне свой «огурец» придумать, чтобы не мычать на зачёте?» - подумал Сергей. «А что, это идея!» - Решил он и, отбросив учебник в сторону, поднялся с кровати и вышел в коридор гостиницы.

В коридоре он столкнулся с Гороховым, который с грустным видом возвращался в номер.
- Ты куда, курить? – Спросил он Лялина.
- Да не, я не такой паровоз, как ты, - отвечал тот, - пойду, проветрюсь, к соседям, вот, к чекистам, зайду.

А дело в том, что на этом же этаже, через два номера, в номере четырёхместном, жили четыре офицера КГБ из Мурманска, которые учились заочно также на четвёртом курсе ЛВИМУ, почему-то, но – на радиофакультете. В прошлом году один из них как-то выручил Лялина, дав ему подготовиться к зачёту по электротехнике, хороший конспект, составленный им ещё во время обучения в военном училище.

Вот и сейчас Сергей надеялся, что Виктор – так звали офицера – прихватил этот конспект с собой, чтобы попросить его у Виктора снова и поискать в нём свой «огурец».

Виктор, кстати, был «темнила» ещё тот. В прошлом году, делая контрольную по физике, Сергей попросил Виктора объяснить ему принцип действия «полевого транзистора» (у него был вопрос в контрольной по этому самому транзистору) и Виктор понёс такую ахинею, что даже у Лялина, невеликого знатока всех этих электрических фокусов, что называется, «уши завернулись в трубочку», поскольку Виктор погнал голимую «пургу», ошеломлённому Сергею:

- Полевой транзистор, мой друг, это транзистор повышенной прочности, который можно использовать не в быту, а в полевых условиях! – С умным видом заявил чекист.
- Как это? – Не понял Лялин.

- Ну допустим, идёшь ты в атаку с простым транзистором и, вдруг споткнулся и упал или тебя ранили и ты упал; что будет с обычным транзистором? Разобьётся вдребезги! А, вот, полевой в этом случае, упадёт и хоть бы хны! Поднимаешься и с криком «ура» продолжаешь идти в наступление!

У Лялина полезли глаза на лоб:
- Ты что, Виктор, на полном серьёзе такое гонишь, или за идиота меня держишь? В какую, к чертям, атаку? Да пошёл ты, консультант хренов!

- Ну, я же военный человек и объясняю тебе с военной точки зрения, - сделал обиженную физиономию Виктор.

- Ну, так и бегай, себе, в атаку со своим дурацким железным транзистором и не морочь мне голову, «военный человек»! – Сказал Сергей и ушёл в свой номер, оставив Виктора и его ухмылявшихся сослуживцев, присутствующих при этом разговоре.

В номере все четверо гебешников оказались на месте и на этот раз и Лялин обратился к Виктору с просьбой дать ему ещё раз его конспект по электротехнике, если тот прихватил его и на эту сессию.

Однако, Виктор, развёл руками и сказал, что не взял его, да и вообще, кому-то подарил из нуждающихся в нём заочников.
- А для чего тебе элементарный конспект? – Спросил Сергея его коллега - Альберт, которого друзья - чекисты называли то ли его «позывным», то ли кликухой - «Карел».

- Да, завтра иду сдавать зачёт по электрооборудованию и хотел бы освежить в памяти некоторые моменты из электротехники.

- Ну, у меня есть с собой учебник по электротехнике, но совсем простенький, - сказал Карел, доставая из тумбочки книжку, - это учебник для учащихся ПТУ, но здесь очень всё ясно разжёвано, правда, безо всякой заумной теории, - пояснил он Сергею.

- Да мне и не нужна эта заумь, - Сказал Лялин, принимая учебник из рук Карела, - спасибо, Альберт, завтра верну, - добавил он и возвратился с этой книжкой в свой номер.

Горохов лежал на койке с учебником и, наморщив лоб, что-то изучал, изредка шевеля губами.
Лялин прислушался: он думал, что Михаил зубрит материал, однако, тот шептал ругательства.

- Что за книжка у тебя? – Спросил Горохов Сергея.
- А вот! – И Лялин показал другу учебник.

- Ты чего, переучился? – Воскликнул Горохов, прочитав название учебника: «Электротехника. Учебное пособие для учащихся профтех училищ», - или в ПТУ решил перевестись из «Макаровки»? И, вообще, причём тут электротехника, которую мы, слава Богу, сдали год назад?

- Ничего ты не понимаешь, - отвечал Лялин, - электротехника – это «хлеб со сливочным маслом для судоводителя!» - Проговорил он, почему-то басом, видимо, копируя своего бывшего преподавателя в мореходке, - а всё судовое электрооборудование зиждется на чём? На ней родимой! И, посему, имея смутное представление о работе всяческих реле и контакторов, решил я, вернуться к первоисточнику, то бишь – к электротехнике, чтобы было с Бугаёвым хотя бы о чём поговорить для отсрочки выноса тела.

Горохов махнул рукой и опять уткнулся в свой учебник, а Лялин открыл позаимствованный у чекиста и начал его перелистывать, пока взгляд его не остановился на главе - «Асинхронный генератор».

«Вот это – то что надо!» - решил Сергей и начал внимательно читать данную главу. Восстановив в памяти, а точнее – выучив заново, напрочь забытые свойства данного агрегата, повторив прочтение ещё раз, затем мысленно проверив себя и убедившись в том, что тема асинхронного генератора, когда он её «включит», будет, что называется, «от зубов отскакивать», Лялин разделся, залез под одеяло и преспокойно уснул, к величайшему недоумению Горохова, который вознамерился зубрить всю ночь.

Наутро Лялин проснулся от того, что его настойчиво тряс Горохов.
Сергей сел на койке, протёр глаза, прогоняя остатки сна, и бросил взгляд на Михаила. Тот выглядел взъерошенным и с покрасневшими глазами: сказалась бессонная ночь.

- Ну ты даёшь! – воскликнул Горохов, - я, тут, понимаешь, всю ночь глаз не сомкнул за учебником, а он – дрыхнет, себе, и в ус не дует! Ты чего, это, Серёга? Настолько в себе уверен или забил, уже, на этот зачёт?

- А ты, Мишка, что, изучил за одну ночь электрооборудование? – спросил Сергей.

- Какое там, изучил? – отвечал в сердцах Михаил, - мне кажется, что ещё больше одурел! Башка гудит от всех этих реле, контакторов и прочей хрени.

- А у меня башка не гудит, - сказал Лялин, сладко потягиваясь, - и чего мандражировать, Михаил Петрович, от судьбы, как говорится, не уйдёшь! Это ты, ведь, затеял авантюру со сдачей зачёта преждевременно, подписав и меня на неё без моего на то согласия. Так что, теперь, одно из двух: или пан или пропал! Ты, ведь, сколько раз влипал со своими авантюрами, после которых препод организовывал тебе «вынос тела» вперёд ногами?

- Когда это было? – Вскинулся Горохов.

- Да, хотя бы на этой сессии! – сказал Лялин, натягивая брюки и рубашку, - последний раз – когда ты и ещё двое таких же халявщиков ломанулись сдавать зачёт по СЭУ (Судовым энергетическим установкам) на квартиру к преподу, затарившись шнапсом, а он попёр вас взашей, поскольку трезвенником оказался.

- Ну, было дело, - нехотя согласился Михаил, - так это Юрка, который из Тикси, нас разыграл, гад такой!

Сказал нам, что тот препод – алкаш отпетый и за бутылку самогона не то, что зачёт поставит, а и расцелует во все места! Ну, мы: я, Лёня – земляк наш, который из Литовского пароходства, и Виталий из Мурманска купились на его лажу, набрали "шнапса" да ломанули на дом к преподу, узнав его домашний адрес на кафедре.

Ты-то тогда – умнее или хитрее нас оказался!
А мы, три идиота, два часа пилили из Питера в его захолустье на электричке, потом – столько же назад; промокли и продрогли тогда, как собаки, да всё напрасно! Попёр он нас, чуть не матюками тогда!

Я потом этого Юрку, гада, искал, чесслово, хотел ему фейс начистить!
Кстати, куда он девался, не знаешь? Я же его, после того вояжа, в училище не встречал.

- Да уехал он срочно в свой Тикси, не добыв сессию до конца: что-то то ли дома у него случилось, то ли на работу вызвали, я точно не знаю, - сказал Сергей.

- Повезло ему, - пробурчал Горохов, а то бы схлопотал от меня за такие шуточки.

Умывшись, побрившись, одевшись в свою морскую форму (на зачёты и экзамены заочники приходили в форме) и, позавтракав в гостиничном буфете, друзья отправились на Васильевский остров, на 25-ю линию, где располагался электромеханический факультет. Причём, выходя из номера, Горохов незаметно сунул учебник по электрооборудованию за ремень брюк.

- Вот скажи мне, Серёга, - спросил Лялина Горохов, когда они тряслись в трамвае на пути в училище, - нафига нам вся эта муть: электрооборудование, СЭУ, начерталка, металловедение, сопромат? Ладно, промолчу про общеобразовательные предметы, но сколько времени отнимает марксистко-ленинская философия, история КПСС, политэкономия и научный коммунизм? Заочно учимся шесть лет и половина времени уходит на то, что в жизни судоводителю никогда не пригодится! Нет бы, сократить срок обучения заочникам в подобном ВУЗе лет до четырёх и больше времени выделить на то, что нам требуется именно по нашей специальности!

Лялин пожал плечами:
- Зато в дипломе тебе напишут: «Инженер-судоводитель».
- Ну, а марксизм-ленинизм тут при чём?
- Ай, отстань, Миша! – сказал Сергей, - переключи, лучше свою бестолковку на предстоящий зачёт.

У дверей кабинета, где назначил друзьям рандеву Бугаёв, уже торчал их однокурсник и земляк – Фоменко Лёня, старпом из Литовского морского пароходства.

- Лёня, привет! А ты чего тут? – спросил его Горохов.
- Чего-чего..., - пробурчал Лёня, - также, как и вы договорился с Бугаёвым: сдал все экзамены и зачёты и нет у меня больше времени и желания торчать здесь ещё неделю до сдачи этого последнего зачёта по электрооборудованию, согласно учебному плану.

- А препод ещё не пришёл? – Спросил Лялин, кивнув на дверь.
- Уже там, - ответил Леонид, - но он сказал, что можно заходить в девять-тридцать, как договаривались.
Сергей с Михаилом глянули на часы: оставалось десять минут.

Через десять минут троица постучала в дверь и зашла в кабинет, который представлял из себя не очень-то пространное помещение, уставленное по стенам стеллажами с книгами и четырьмя столами, за одним из которых восседала массивная фигура в морской форме – преподавателя Бугаёва.

Бугаёв, ответив на приветствие, сделал знак, приглашающий студентов присесть за свободные столы, затем, тяжело поднявшись со своего стула подошёл к каждому столу и положил перед каждым бумажку с вопросом. Затем, взглянув на часы, сказал: «Готовьтесь! Даю вам тридцать минут!»

После этого, Бугаёв уселся за свой стол и начал просматривать какую-то книгу, изредка бросая взгляды на притихшую, размышлявшую троицу, что-то, временами, записывавшую в лежащие на столе листки бумаги.
Наконец, Бугаёв негромко хлопнул ладонью по столу и заявил:
- Всё, время истекло! Кто пойдёт первым?

Вся троица молчала.
Окей! – Сказал Бугаёв и ткнул пальцем в сторону ближайшего студента, то есть в сторону Лёни, - прошу вас, товарищ Фоменко!

Лёня нехотя поднялся и уселся за преподавательский стол, напротив Бугаёва.
В суть разговора препода со студентом Горохов и Лялин не вникали, они были озадачены теми вопросами, которые достались им. Лялину, в частности, достался вопрос «Автоматические швартовные лебёдки» и он вспоминал статью в журнале «Морской флот», который выписывал. В той статье, как раз, шла речь о таких лебёдках, а ему самому, по-жизни, с такими лебёдками сталкиваться не приходилось.

Всё, что удалось вспомнить, он вкратце законспектировал на листке бумаги и собрался, было, ждать своей очереди на "допрос", но ждать ему не пришлось: «вынос» Лёниного «тела» произошёл, так совпало, как, только лишь, Сергей оторвал свой взор от черновика:
негромкое воркования преподавателя и студента закончилось громко прозвучавшей фразой Бугаёва:
- Не несите мне, тут, эту дичь! Вы не готовы, товарищ студент! Идите, учите электрооборудование и приходите на пересдачу на следующей сессии!
Горохов и Лялин инстинктивно втянули головы в плечи, а Лёня, понурив голову, покинул кабинет.

«Первый пошёл», - подумал Лялин, но палец Бугаёва, уже, как дуло пистолета, был направлен в его сторону.
- Ну, что там у вас? Автоматические лебёдки? Слушаю вас! – произнёс здоровенный препод и уставился на Лялина.
Лялин, временами сверяясь с черновичком, начал излагать об этих лебёдках всё, что удалось ему вспомнить из той статьи в журнале.

Бугаёв одобрительно кивал головой, слушая Сергея, но когда красноречие того иссякло, он задал вопрос:
- Так, как они функционируют, то бишь, принцип работы лебёдок, вы изложили верно, но меня больше интересует электрическая сторона вопроса; вы не могли бы мне осветить эту тему, именно, с неё?

- Ну, работа лебёдки осуществляется в результате подачи на её электромотор электроэнергии, вырабатываемой асинхронным генератором! – Заявил Лялин.
- Вы уверены? – Почему-то спросил его Бугаёв.

- Так точно! – Ещё увереннее подтвердил Сергей свою сентенцию и продолжил:
- основные детали асинхронного генератора это ротор и статор с обмоткой...
А дальше, как по-писанному, в мельчайших деталях, Лялин начал излагать ошеломлённому преподу устройство асинхронного генератора, надеясь, что эта спасительная соломинка, точнее – такой спасительный «огурец», вытянет его на получение зачёта.

Надо отдать должное Бугаёву – тот выслушал монолог Сергея не прерывая, но лишь до средины, затем, сделав тому знак остановиться и, покачав головой, произнёс:
- Блестяще! Я имею ввиду ваше знакомство с асинхронным генератором, но это – не совсем в тему, а вот ещё что-нибудь вы можете добавить по этому вопросу?

- А разве этого мало? – спросил Лялин, - добро, я могу продолжить. Обмотки статора асинхронного генератора могут быть, как однофазного, так и трёхфазного тока...
- Всё-всё, хватит! - Замахал ручищами Бугаёв, - вот вам следующий вопрос, - и он что-то чиркнул на клочке бумажки и сунул в руки Сергею, - идите на своё место и подготовьте мне ответ на этот вопрос.
Лялин вернулся к своему столу и заглянул в бумажку. В ней стояло одно слово: «Брашпиль».

А, тем временем, подошёл момент «допроса» Горохова.
О чём они там «бухтели» Лялин не вслушивался, занятый своей новой темой, но краем уха улавливал, что Мишка, нагло пытался доказать преподу что-то недоказуемое.

Наконец, Бугаёв повысил голос и Лялин услышал: - вы, Горохов, - ноль в этой теме! Что за манера идти на зачёт с пустой головой! На халяву надеялись проскочить? У меня этот номер не пройдёт!

Михаил сидел весь красный, ожидая приговора, но Бугаёв, взглянув на бедолагу, вдруг почему-то сжалился над ним и произнёс:
- Ладно, штурман, дам вам ещё один шанс, - и, написав ему новый вопрос на бумажке, отправил того на своё место.

- А вас прошу к столу! – сделал Бугаёв приглашающий жест Лялину.
Сергей в начале, пока рассказывал о механическом устройстве брашпиля – агрегата для подъёма и отдачи якорей, а также – швартовых операций, у него всё шло гладко, но, когда произошёл естественный переход к электрочасти данного устройства, и он только открыл рот, чтобы продолжить своё повествование о спасительном асинхронном генераторе, как весь красный, как рак, Михаил хриплым голосом попросил у Бугаёва разрешения выйти в коридор покурить.

Бугаёв разрешил и Горохов, выйдя в коридор, сунув в рот сигарету и достав из-за пояса учебник, начал в нём лихорадочно копаться, ища вопрос на заданную ему тему.

Найдя нужную страницу, Михаил упёрся взглядом в текст, но до него не доходил смысл прочитанного: во-первых, чтобы понять, описываемый в нём процесс, творимый электричеством, надо было освоить предыдущие главы, во вторых – сказывалась бессонная ночь и его нервозное состояние.

Так ничего не поняв и запомнив из прочитанного только номер страницы, Горохов с обречённым видом вернулся в кабинет и уселся за свой стол.

А в это самое время Лялин опять "доставал" Бугаёва своим «огурцом».
- Всё, хорош! – Шлёпнул ладонью по столу Бугаёв, - что вы лепите этот свой асинхронный генератор где ни попадя? Вот вам ещё один вопрос!
Сев за свой стол, Сергей обнаружил, что в новом вопросе асинхронный генератор уже «прилепить» было не к чему, поскольку он звучал так: «Осветительные приборы, применяемые на судах».
Но вопрос был простой и Лялин облегчённо вздохнул.

- Готовы? – Спросил Бугаёв Горохова.

- Готов ! – Нагло ответил тот и начал излагать свой ответ на вопрос.

- Что вы несёте! Где вы видели, чтобы эта схема так работала? Это же вопреки всем законам физики! – Орал Бугаёв.

- На БМРТ (Большом морозильно-рыболовном траулере)! – Продолжал наглеть Горохов, поскольку, как он полагал, шансов на получение зачёта у него не оставалось.

Бугаёв схватился за голову, потом, помолчав и, малость успокоившись, спросил Михаила:
- Вот, скажите мне, Горохов, как можно идти сдавать предмет, не выучив его? Такое впечатление, что вы в книгу вообще не заглядывали!

- Да я всю ночь учил, не спал! – Почти заорал Горохов, - и Лялин, вон, свидетель, мы с ним – в одном номере живём в гостинице.

- Вот, врёте же вы всё! – С какой-то ехидцей произнёс Бугаёв, - давайте так: если вы мне сейчас назовёте номер страницы учебника, на которой описывается эта тема, то я вам, без разговоров, ставлю зачёт и вы – свободны! Едете домой без «хвоста»! А не назовёте, то – не обессудьте, батенька! – И Бугаёв развёл в стороны своими ручищами.

Горохов пожал плечами и сказал:
- Страница девяноста шестая.
- Сейчас проверим, - пробормотал, полный сомнений, препод и полез в ящик своего стола за учебником.

- Это невероятно! Надо же! – Воскликнул Бугаёв, открыв названную Гороховым страницу, - воистину: человеческая тупость – беспредельна! Давайте вашу зачётку! И вы, Лялин, давайте! И того, кто первым отвечал зовите, если не уехал, ещё и ему зачёт поставлю: у него погоны старпома, вряд ли он дурнее вас!
- Уехал он уже, - сказал Горохов, я когда курить выходил, то не видел его ни в коридоре ни снаружи...

Эпилог.

В самолёте, направлявшемся из Пулкова в Палангу, Горохов достал из-за пазухи плоскую фляжку из нержавейки и, отвинчивая крышечку, предложил Лялину отметить успешную сдачу предмета "Электрооборудование судов".

- А ты знаешь, - сказал он приятелю, когда они глотнули коньячку из той самой крышки - стану капитаном, обязательно возьму тебя к себе в старпомы!

- Это за что же мне такая честь? – спросил Сергей,
- А за твоё хладнокровие и находчивость! Это – ценные морские качества!

- Спасибо, а я тебя, если вперёд тебя дорасту до капитана - за за твою напористую наглость и везучий авантюризм.

- Ты не станешь кэпом вперёд меня! – И Горохов ткнул пальцем в погон второго помощника на плече Лялина и указав на свой – старпомовский.
- Кто знает, - не согласился Лялин, я вторым – на новом большом пароходе, а ты – старпомом на маленьком старом корыте. Так что, неизвестно ещё, чей козырь старше.

- А давай так, - предложил Горохов, - кто первый станет кэпом, тот другого из нас чифом к себе и возьмёт!

- Давай! – Согласился Лялин.
Моряки пожали друг другу руки и за это выпили ещё по крышечке.
А по третьей – за тех, кто в море.