Мыш

Первое тесное, почти телесное, знакомство с "домашним" животным стало для меня источником страха, ранее незнакомых ощущений и стресса. Наглее этого мыша я не видела ни до, ни после.

Мы поселились в начале лета в новеньком шестистенке. Это было чудо. Пока домик строился, мы ночевали в вагончике, отвоёвывая днём потихоньку пространство в будущем жилище. Каждый новый квадратный метр деревянного пола, положенный сверху чернового (брусьев и опилок), детьми встречался с восторгом, включался в жизнь и игру (что для них было одно и то же), и тут же был занят куколками, деталями конструкторов и машинками. Детей не смущали стук молотка, строительная суета. Они были счастливы сидеть под шум непрекращающегося дождя в собственном доме.

Строительство было закончено, мы стали обживаться и радоваться. Кота или другого животного позволить себе не могли из-за астмы у дочки, у нас даже мягких игрушек не водилось. Глава семьи вышел из отпуска и стал приезжать на выходные, а мы учились хозяйничать.

Однажды появился нежданный гость: мыш. Мышкой назвать это юркое, наглое и крайне растрёпанное существо было нельзя. Всклокоченная тёмная длинная грива на пол тела, вихлястые движения упитанного тельца на коротких лапках – меховой непричёсанный шарик на ножках. Мы долго гонялись за ним по всем углам, желая отправить восвояси, но он упрямо не хотел уходить в открытую дверь, не обращая никакого внимания на наши растопыренные пальцы и дружные азартные крики. Наконец, устав его пугать, я взяла широкий веник, ухватила им мыша (шерсть его, по-видимому, запуталась в прутиках), легко погнала зверька к выходу и стряхнула с крыльца.

На этом мучения мои, казалось, были закончены. Однако мститель появился глубокой ночью, когда дети спали, а я неожиданно проснулась. Над моей кроватью был выстроен низкий потолок – полати с приставной лестницей, дополнительное спальное место для возможных гостей. И вот прямо перед собой на деревянном потолке спросонья разглядела в лунном свете какую-то тёмную кляксу. Пока соображала, что бы это могло быть, пятно ожило, зашевелилось и спрыгнуло мне на голову. Я не смогла даже закричать от ужаса, как будто оказалась мгновенно погружена под воду, а грудную клетку что-то сильно сдавило. Моментально вскочив, включив ночник, я ошарашенно уставилась на это мохнатое чудовище на подушке, которое не собиралось сдавать отвоёванные позиции. Ошеломлённая, не сообразив, что можно приподнять подушку и скинуть на пол вцепившееся в наволочку чудище, я стала колотить по подушке рядом с ним. Колотила я молча, чтобы не разбудить детей. Мыш тоже молчал, но не шевелился. Потом, видимо, передумав делить с ненормальной хозяйкой подушку, нехотя спрыгнул на пол.

Не помню, заснула ли в эту ночь или пролежала до утра в ожидании следующего шага шерстяного монстра. Больше мы не видели этого мыша, и не видели похожего на него. Иногда я думаю: это мог быть домовёнок, которого мы не поняли и прогнали.

Мишка

Пока дети росли, а я всё никак не вырастала в огородницу, за любым продуктом мы ходили в единственный в округе магазин, за три километра от дачи. Я приурочивала наши походы к дням привоза хлеба – два раза в неделю. В июльские дни мы шли по лесу, собирая землянику, в августовские – чернику.

Младший куксился, не желая идти далеко, но как его оставить одного на пустынном участке, когда вокруг не было других дачников? Нашла решение задачи через путь к желудку сына. Во-первых, покупала в магазине мороженое, во-вторых, целый батон – только ему, по договорённости. В те времена ассортимент был скупым не только в деревенских магазинчиках, поэтому для сына лакомством был ломоть хлеба или горбушка батона, щедро политые медового цвета и вкуса вареньем, сваренного из спелых одуванчиковых соцветий. Позже придумала поощрять труд детей оплатой за сбор ягод. Тогда они уже сами решали, как истратить деньги, но сын почему-то предпочитал покупать прежде всего батон. Сейчас эти эпизоды вызывают немного грустную улыбку.

В субботу на первой электричке из города приезжал муж, сходил на станции, а затем нёс по пятикилометровой просёлочной дороге заказанные ему неделю назад продукты и вещи (телефонов тогда у нас не было).

Однажды мне чего-то не хватило для приготовления оладушек, и он решил сбегать в магазин. Вернулся не один, за ним на приличном расстоянии шла огромная, лохматая, шелудивая собака. Это был ничейный пёс, живший где придётся, но, в основном, около магазина. Оказалось, что муж угостил его сосиской, в то время это было и для людей дефицитом или роскошью, без которой многие обходились. Пёс решил, наверное, проводить и узнать, где живёт этот волшебно добрый бородатый человек.

Мишка, как звали пса деревенские, был очень спокойным псом, не назойливым. Никогда ни на кого не лаял, и его не обижали. Мы чем-то угостили мохнатого гостя, а потом я стала готовить оладьи. Мишка не выказывал никакого интереса, греясь на солнце и посматривая на играющих детей. Когда семья собралась за столом, Мишка даже не повернул к нам голову, но я решила и ему предложить остывший оладушек. Конечно, это была неправильная еда для собаки, но у меня не было знаний и опыта в этом. Мишка не отказался, а потом съел ещё один, и другой, и третий... После обеда он уже не мог сидеть. Как будто пьяный, осоловевший, с загадочным выражением на морде и закатившимися от счастья глазами, он лежал округлившимся пузом кверху и блаженствовал на лужайке до позднего вечера. Утром его не было.

Потом Мишка часто к нам приходил, успевал именно к обеду. Я предлагала ему и суп, и тюрю, и кашу. Ни от чего не отказывался. На следующее лето он опять приходил, и дальше тоже. В одно лето перестал нас посещать, я уж думала, что его нет на свете, но оказалось, что он так сильно постарел, что уже не мог ходить на длинные расстояния, так и лежал около магазина.

Лисичка

Прошло несколько лет, у нас построился дом побольше первого, с открытой деревянной верандой и каменным крыльцом. Выросла посередине участка красавица – шаровидная ива, в кроне которой было всегда раздолье синицам, воробьям, трясогузкам.

Появились соседи; выстроили дома и поставили заборы, за которыми бегали декоративные собачки. Часто прибегали мышковать к нам соседские кошки. А я всё чаще оставалась одна, дочка и сын подросли и носились по посёлку с друзьями. Ровно в пять вечера ко мне заявлялась банда галдящих сорок.

Как-то раз сорок кто-то спугнул... Из окна я увидела самую настоящую лисичку. С одной стороны у нас вместо забора лес, и она пришла, конечно же, оттуда. Я впервые видела дикого зверя в природе. Лиса приходила примерно в одно и то же время, к пяти-шести вечера. Зверёк осторожно проходил по тропинкам на участке, забирался под иву, возвращался, убегал обратно в лес. Не знаю, на кого он думал у нас охотиться, но я решила охотиться на него.

На следующий день сидела с фотоаппаратом в засаде в условленное время. Лисичка появилась, я вышла из дома на крыльцо, а она убежала под иву и смотрела на меня оттуда. Мы следили друг за другом не один вечер. Иногда удавалось играть с ней в прятки: я пряталась, а она меня разыскивала и стояла на расстоянии. Я приближалась, она удалялась медленно. Так мы и кружили друг за другом под ивой. А как-то позволила совсем близко приблизиться. Но я остановилась и не двигалась, потому что лисьи глаза сказали: стоп, больше ни шагу. Сфотографировать себя она мне позволила много раз: среди травы, на фоне ворот, на дорожках, двумя лапками на крыльце, с сосиской в зубах.

Осенью, готовя оладьи из кабачков, я решила угостить и лисичку, сосиску-то она ела! Съела и оладушек на масле, но сначала утащила под иву. Ну что ж, не одна ты, Патрикеевна, хитрая. В следующий раз положила оладушек не в траву, а на верхнюю ступеньку крыльца. И вот у лисы – око видит, а зуб неймёт. Стала я отходить от крыльца шаг за шагом. Голод не тётка, и лисичка забралась на ступеньки. Пока она лакомилась, я сделала снимок.

Было много других приключений. Ящерицу на спине из леса принесла, белка на веранде после дождя сушила свой хвостик, ужи не одну лягушку съели на наших глазах. Ласточки вывели птенцов у мужа в мастерской, и шум станков им ничуть не мешал, а дрозды вывели птенчиков на поленнице, и я бегала каждое утро фиксировать их рост, фотографируя. Но подробнее об этом как-нибудь в другой раз. Уже десять лет у нас есть своя собака (хаски), на прогулке в городе маленькие детки чаще всего называют её волком. Мне это нравится.