Часть 2

III

Тимур нашёл свою записную книжку и набрал номер телефона Фёдора. Ему ответила женщина по-литовски. «Жена», - подумал Тимур, вспомнив, что у Фёдора жена – литовка.
- Простите, Фёдора можно к аппарату? – спросил он женщину.
- Федка – тебиа! – Услышал Тимур, а потом – голос Фёдора:
- Слушаю, Трубадуров!
-Здорово, отец Фёдор! – сказал Тимур.

- О! Кого я слышу! Фомич! Сколько лет, сколько зим! – заорал Фёдор.

- Тише ори! – ответил Тимур, - микрофон треснет! Рад тебя слышать, разгильдяя. Доложи обстановку! – приказал Тимур.

- Ой, да чего там докладывать! Ко мне, вот, Лёшка пришёл с пузырём с утра пораньше, паразит, Студа бухтит, а он ей доказывает, что праздник сегодня, короче Содом и Гоморра!

- Послушай, ты чего, уже накатил с утра? Какой праздник? Какой Лёшка? Какая Стюра бухтит? Ничего не понял! Поясни!

- Разве это накатил? Студа не дала – стакан вырвала, потому, как, на самом деле она не Студа, а Стюра после этого, это ты правильно догадался о сущности её подлой, супружницы моей, Студы Трубадуровой!

Так теперь и буду её звать - Стюрой, рупужу (жабу – лит.) жемайтийскую! – После чего в трубке послышался звонкий шлепок, по-видимому «рупужа жемайтийская» отпустила приличного «леща» тимурову абоненту, затем Тимур услышал:
- Ну, ладно, ладно тебе, пошутил я, птичка моя, вештяле ( курочка – лит.) ненаглядная, после чего Фёдор опять обратился к Тимуру и пояснил тому, что сегодня – праздник, День Святого Валентина, а Лёша – дружок его закадычный и Тимур его знает, потому, как он когда-то служил боцманом на теплоходе «Гелиос» под командованием Тимура.

- Да, чувствую, не вовремя я вклинился в вашу «опупею», - сказал Тимур, да дело у меня к тебе «на сто тыщ».

- Неужто работу мне предложишь, благодетель ты мой? – возрадовался Фёдор.
- Да наклёвывается, вроде бы, кое-что для тебя, но не прямо сейчас, а, где-то, через месяц.

- Так, если не возражаешь, я прямо сейчас топаю к тебе! А то тут не дадут серьёзно поговорить. Слушай, а для Лёши, случайно, ничего не наклёвывается? Парень тоже сейчас – без работы и - на мели.
- Ну, я не знаю, может быть, через месячишко если... .
- Окей! Ну, так ты не возражаешь, если мы сейчас к тебе подгребём?
- Ну давайте, подгребайте, адрес-то помнишь?
- Адрес помню. Пузырь брать?

- Пузырь не брать. По утрам не пью даже в день Святого Валентина. Возьмите лучше свои морские документы: надо будет ваши данные выписать для заполнения анкет в крюинговом агентстве, - сказал Тимур Фёдору.

Минут через двадцать Алексей с Фёдором сидели на кухне в квартире у Тимура и угощались крепким чаем с домашним печеньем, которое выставила им жена Тимура, а сама ушла в магазин.

Тимур изложил гостям всё то, что сообщил ему Тетерин, потом дал каждому по листу бумаги и они выписали на эти листы свои данные из паспортов, медкнижек и морских документов – всё что требовалось для оформления, так называемых, «аппликэйшн форм», то есть – анкет и судовых ролей.

Воодушевлённые и окрылённые гости расстались с Тимуром, взяв с того обещание держать их в «орбите событий», а Тимур начал собирать в дорогу свой чемодан.

IV

К полудню следующего дня Тимур был уже в Калининграде, в агентстве «Сирена», где Тетерин вручил ему направление на судно, выписку из судовой роли и билет на поезд до Гдыни.

Тимур же, достав листки с данными Лёхи и Фёдора, заполнил за них, взятые у Тетерина бланки анкет, и передал их ему.

На вопрос Тимура о подписании контракта, Тетерин ответил, что таковое действо произойдёт уже по-прибытии на судно; мол, хозяин на вокзале его встретит и доставит на судно, где Тимур и подпишет с ним контракт.

Ещё Тимур узнал, что хозяин судна, причала и фабрики – молодой, двадцатипятилетний парень по имени Ярек.

Затем, Тетерин лично, на своём «Мерседесе» подвёз Тимура к калининградскому железнодорожному вокзалу откуда тот и отправился в Гдыню и к вечеру уже сходил с поезда в этом польском городе.

Вопреки обещаниям Тетерина, никто Тимура у вокзала не встретил и он, поймав такси, добирался до места самостоятельно.

Выйдя из такси, Тимур направился к проходной, где предьявил хмурому бойцу с автоматом (проходная-то принадлежала военно-морской базе!) свои документы: паспорт, сименсбук, направление на судно и выписку из судовой роли, после чего, пройдя по территории базы метров сто, оказался у борта, теперь уже своего судна - «Вика».

Поднявшегося на борт судна, Тимура почему-то встретил не вахтенный матрос у трапа, а средних лет мужчина, представившийся мотористом Сергеем.

Тимур, в свою очередь, представился ему и тот проводил его в каюту старпома. Каюта, в которой Тимура встретил, передающий дела чиф, представившийся Василием, оказалась довольно тесным помещением. Такие каютки характерны для военных кораблей и рыболовных судов – там где небольшие размеры плавсрЕдства, а экипаж для них – значительный.

Тимур, оставив чемодан в каюте, пошёл со своими документами знакомиться с капитаном.

Капитаном оказался крупный мужчина с приятным, грустным лицом, одного, примерно, возраста с Тимуром.
Звали его – Вадим Юрьевич, но он сразу предложил Тимуру перейти с ним на «ты».
- Давай, Тимур, - сказал ему Вадим, - принимай дела у Василия сразу, чтобы он завтра успел на утренний поезд, а обо всех особенностях нашей работы я тебя подробно проинформирую, когда мы его проводим, благо, время у нас есть.

- Что, в море – ещё не скоро? – спросил Тимур.
- Да уж, не меньше недели ещё простоим в порту, а то и больше: во-первых, сейчас специалисты устанавливают аппаратуру GMDSS (Глобальной спутниковой связи), а во-вторых, груз ещё фабрикой нам полностью на нашу вместимость не произведён, так что, торопиться нам, особо, некуда.

Наутро Василий, передав старпомовские дела Тимуру, укатил в свой Калининград.

Поскольку на «Вике» Тимур был старпомом – «синглом», то есть, единственным помощником капитана, то и обязанности на него были возложены – полный комплект, тот, который на больших судах распределяется между двумя-тремя помощниками . В эти обязанности входило: обеспечение ухода за корпусом судна, аварийным имуществом, сигнальными и спасательными средствами, навигационным оборудованием и инструментами, руководство грузовыми и балластными операциями и производство связанных с ними расчётов а также – корректура навигационных карт и книг.

Корректура, кстати, на судне ожидала желать лучшего – подзапустил Василий это дело, хотя, в общем-то и район плавания был невелик: из Польши в Швецию, и Тимур рассчитывал с этой проблемой быстро управиться.

Этим он и занялся, проводив Василия и договорившись с капитаном вечерком пообщаться с ним в его офисе.

Команда «Вики» состояла , как сообщалось выше, из восьми человек: капитана, старпома, стармеха, второго механика, моториста, боцмана, матроса и матроса-кока.

По-приезду Тимура на судно, встретивший его моторист Сергей, предупредил, что ужин и завтрак команда готовит каждый сам себе, а матрос-кок – лишь, обед, поскольку считается, что он не просто кок, а ещё и матрос, то половину своего рабочего времени он должен проводить на камбузе, а другую – на палубе, вот и получается, что с утра он готовит обед, а после обеда занимается палубными работами.

Так что, добавил Сергей, если Тимур желает поужинать, то в холодильнике, в салоне есть сосиски, яйца и консервы.

А Василия Тимур спросил: есть ли какой толк от кока на палубе, на что тот ему ответил, что толку от них всех мало, что от кока, что от матроса с боцманом.

А второй механик, тоже поляк, как только судно швартуется в Гдыне, сразу сваливает домой и появляется на судне только к отходу. А боцмана и кока Ярек-хозяин часто забирает с судна для каких-то дел то ли в своих домах отдыха, то ли на фабрике, и на судне остаётся из боцкоманды, лишь, матрос Юрек, который наутро всегда «с бодуна» и работник из него – хреновый.

- И вы что, не могли «построить» этих разгильдяев? – Удивился Тимур.
- А! – Лишь, махнул рукой Василий, - невозможно это! Да, Юрьевич (капитан) тебе всё объяснит, - и подхватив свой саквояж, протянул руку Тимуру на прощанье.

Но, вот и прошёл первый рабочий день Тимура на бывшем десантном корабле, а теперь – торговом судне «Вика».
Тимур собрался уже пойти на камбуз, чтобы приготовить себе ужин, как в его каюту сначала постучал, а потом заглянул капитан Вадим.

- Ну пойдём, чиф, - сказал он, приглашаю тебя на рюмку чая.
- А ужин? – Спросил Тимур.
- Да есть у меня перекусить кое-что, а не хватит, так камбуз – рядом: не линкор, чай.

Через минуту Тимур с Вадимом сидели в капитанском офисе. Капитанская каюта на судне была самым большим жилым помещением, размерами примерно, такими же, как и каюта Тимура на «Вудларке».

Прямоугольный стол расположен был посреди офиса. На столе стояла тарелка с нарезкой, типа, мясного ассорти, а рядом – тарелочка с ломтиками чёрного хлеба и другая – с маринованными огурчиками.

- Садись, - Вадим указал Тимуру рукой на кресло за столом. Затем он достал из своего бара две хрустальных стопки, а из холодильника – запотевшую бутылку «Абсолюта» и две банки «Фанты» и всё это поставил на стол, приобщив к закуске.
Разлив водку по стопкам, капитан присел сам, произнёс короткий тост: «За знакомство!», - они чокнулись и выпили.

- Ну, вот, теперь можно и побеседовать, - сказал Вадим, - а то на-сухую, как-то, и разговор, чересчур, официальный получается, или не так?
- Всё так, - сказал Тимур, хрустя огурцом.

Затем Тимур, вкратце, по просьбе Вадима, рассказал о себе. Вадим слушал, подперев голову рукой, грусть в его глазах, как показалось Тимуру, жила постоянно.

- Всё понятно, - подытожил он, выслушав Тимуров рассказ, а я, вот, только, лишь, на «рыбаках» ходил и, когда мою контору ликвидировали, остался без работы, но, считал - мне несказанно повезло, что подвернулась теперешняя работа. Прослужил я на «Вике» уже девять месяцев, боясь, что если спишусь, то другую работу мне трудно будет найти: знаешь, ведь, с каким трудом рыбаки устраиваются в торговом флоте, тем более такие, как я, можно сказать, без опыта работы – «Вику» я не беру в расчёт.

И, вот, теперь, Польша надумала вступать в это чёртово НАТО, и мне приходится уходить, а у меня сейчас такая ситуация паскудная, что надо бы пахать и пахать без перерыва – очень деньги нужны!

- Так, деньги, они всем нужны, - сказал Тимур, - или срочно долги надо отдавать?
- Да нет, тут, понимаешь, дело такого рода, что сынок мой единственный, попал в бяку, весьма, нехорошую и для того, чтобы его вызволить, мне необходима сумасшедшая сумма, которую я надеялся заработать, трудясь здесь, как говорится, до упора, а здесь – видишь, разгоняют нас, россиян, а в Калининграде, как я уже говорил, с работой – тухлое дело сейчас!

- А что с сыном-то, Вадим, если не секрет? – спросил Тимур.
- Да, знаешь, я, особо, никому не рассказываю, боюсь не поверят, но тебе скажу, положа руку на сердце, что Славка мой – отличный парень и столько сил мы в него с женой вложили, чтобы вырос он человеком!

Но так случилось, что окончив школу, поступил он в институт, учился на первом курсе. Комплекция у него – моя, то есть, не хилая, как видишь, да ещё и тяжёлой атлетикой занимался, в спортклуб ходил.

Ну а кое-кто из друзей его, спортсменов, подхалтуривал: по наводке криминала выколачивал долги из народа, который по глупости или простоте душевной, у бандитов деньги занимал под большие проценты. И, вот, однажды, единственный раз это было, пригласили его дружки на подобную операцию, где он ничего не должен был делать, а выступить в роли, так сказать, быка, то есть, своим могучим видом нагнать страх на должника и всё!

Но должник, оказывается, заявил о предполагаемом «наезде» в милицию и когда «коллекторы» прибыли по адресу и, только вышли из машины, как их тут же и повязали. Славкины друзья уже имели опыт в этих делах и, кто знает, может, кого-то и покалечили, но мой-то дурак – первый раз в это грязное дело сунулся и тут же попался!

Вот сейчас все эти орлы с моим сыном в СИЗО под следствием, а, я узнавал, чтобы замять это дело – погибнет же парень! – Нужна ну очень крупная сумма, не хочу, даже говорить, какая..., - и тут Вадим замолчал, уставившись в одну точку.

- Не знаю, как тебе и помочь, - помолчав сказал Тимур, - ну, давай, я откажусь тебя подменять и уеду домой. Сколько ещё ты сможешь на этой «Вике» продержаться?

- Да нет, Тимур, - отвечал Вадим, - ничего не получится: дали мне, да и всем другим россиянам сроку - месяц, от силы – полтора, после чего дорога нам сюда будет перекрыта. Так что, если ты и уедешь, ничего не изменится: пришлют другого.

Да, дела! – сказал Тимур.
- Ну ладно, - сказал Вадим, - хватит о грустном, может, какие вопросы у тебя возникли, после первого трудового дня, так, спрашивай, буду разъяснять.

- Ну, первый мой вопрос, когда контракт свой я буду подписывать? Мне Тетерин сказал, что с хозяином, по-приезду, да что-то не встретил он меня, как мне было обещано, да и на судне не появляется.

- Не знаю, что сказал тебе Тетерин, но никаких контрактов ни с кем хозяин тут не подписывал и, вроде, как и не собирается. Может быть именно с тобой, как с гражданином другого государства?
А мы работаем, так сказать, без всяких контрактов, под честное слово.

- Странно, - сказал Тимур, - но зарплату-то вам исправно платят?
- Платят-то платят, но с ней, родимой, тоже есть нехорошая заморочка - платят с задержкой в два месяца! Кстати, тебе какой оклад положили?
- Да тысячу шестьсот в месяц, а что?

- А ты знаешь о том, что у нас зарплата разделяется на два вида: на морскую и береговую?
- Как это?
- А так: за дни нахождения в море ты получаешь в сутки одну сумму, а на берегу меньше.

У меня, вот, оклад – две тысячи, но набирается за месяц где-то, примерно, полторы, поскольку стояночное время у нас довольно продолжительное, а чтобы получить обещанные две, мне надо весь месяц находиться в море, а такого не бывает, поскольку переходы - короткие.

- Ну, ничего себе! – сказал Тимур, - чем дальше в лес, смотрю, тем страшнее... .
- Но ты, мой тебе совет, с Яреком-хозяином поговори, когда он здесь появится, может, обговоришь себе получше условия, чем у нас, горемычных.

- Хорошо, попробую, - сказал Тимур, расстроенно, - а ещё такой у меня к тебе вопрос: почему члены команды – поляки так борзо себя ведут? – Василий мне рассказывал.

- Василий правду тебе рассказывал. Знают они, что нашему брату деваться некуда, а поляков на наш «лайнер» - не загонишь, иначе не нанимал бы хозяин моряков из Литвы вместо нас. Вот они и борзеют.

Но, мало того, что работают они «шаляй-валяй», они имеют ещё и привилегию перед нами: им хозяин платит только твёрдую морскую ставку, без всяких «береговых»!
- Да, влип я чувствую, с этим польским вариантом, - сказал Тимур, вконец расстроенный, - вот жёнушка-то моя посмеётся!

- А чего смешного-то? – спросил Вадим.
- Так, предупреждала она меня, не лезь ты на эти польские грабли, а я ей – нет! Хочу, мол, тебя капитаншей сделать!
- Ну, теперь тебе ничего другого и не остаётся, как делать её капитаншей, - грустно усмехнулся Вадим.

V

Всю ночь валил снег и наутро, после завтрака, Вадим позвал Тимура чистить его с крышек трюма и палубы в проходах по бортам.

- А где палубная команда? – поинтересовался Тимур, взяв в руки лопату для снега.
- Матрос и кок спят в своей каюте, - сказал спокойно Вадим, - ночью они наподдавались и теперь до обеда от них – никакого толку. Разве, только к обеду очухаются. И обед, похоже, кок сегодня готовить не будет; я моториста попросил борщ сварить, он это умеет делать не хуже этого балбеса-кока.

Так что, на данный момент, единственная палубная рабсила – это мы с тобой.
- Хорошо, а боцман-то где? Я уже, считай, третий день на судне а боцмана ещё не видел! – Сказал Тимур.

- Боцмана сейчас Ярек на своей фабрике припряг и когда он появится – неизвестно, возможно, как и второй механик – перед выходом в море.
«Что-то мне всё больше и больше не нравится этот «кордебалет» - думал Тимур, орудуя лопатой.

Братцы-матросы очухались к обеду, как и прогнозировал Вадим, и в четырнадцать часов вышли на работу, когда, практически, львиная часть работы по расчистке судна от снега была уже выполнена старпомом и капитаном.

Следующей ночью опять шёл снег и опять с утра его расчищали Вадим с Тимуром, поскольку на этот раз на судне и кок и матрос отсутствовали: свалив вечером в город, оба субчика с утра на судно не явились!

- Вадим, - сказал Тимур, глядя на могучего мужика, - я всё понимаю, но нельзя же так! Они же, паскудники, внаглую ездят на вас, а вы всё терпите! Что, нельзя с этим Яреком поговорить, чтобы гнал он таких работничков поганой метлой!

- Эх, Тимур, блатные они тут все, пробовал я по-началу их строить и Яреку докладывал, но кончилось это тем, что он мне заявил: «Если тебя польские моряки не устраивают, то возвращайся в свой Калининград, а я другого капитана себе найду, без проблем!»

- Хорошо, - сказал Тимур, - но теперь-то тебе терять нечего: всё равно я тебя меняю, так, что, напоследок, вздрючь их, как следует, а я – поддержу!
- Слушай, а и правда! Действительно, что мне теперь терять, кроме своих цепей? – Воскликнул Вадим.

Парочка бездельников появилась на судне только к концу рабочего дня, после чего Вадим вызвал их к себе.

Что он там с ними сделал, Тимур не знал, но видел через открытую дверь из своей каюты в коридор, как матрос с коком с округлившимися глазами и красными физиономиями проскочили мимо.

На следующий день они, наверняка, пожаловались хозяину, но тот никак на это не прореагировал и оба молодца с утра и до конца дня пусть нехотя, но свою работу выполняли.

В другие дни они также находились на судне в течение рабочего дня, но, чтобы усердно трудились, сказать было нельзя, большей частью, как говорится, «отбывали» своё время.

Так пробежали десять дней пребывания Тимура на «Вике». За это время на судне, наконец, была установлена аппаратура GMDSS, а последние два дня «Вика» загружалась удобрениями.

Выход судна в море был запланирован на послезавтра, а этим, вечером, Вадим пригласил Тимура к себе.
Предложив Тимуру сесть, капитан достал из папки какую-то бумагу, ручку, подвинул к Тимуру и сказал:
- Распишись!

- Что это, - спросил Тимур, перед тем, как взглянул на этот листок.
- А это, твоя зарплата за десять дней, что ты пробыл на судне, - отвечал Вадим.

- А почему это двадцать пятого февраля? Как-то «ни два ни полтора», дата какая-то не круглая.

- Да, не знаю я, принято у них так почему-то, подбивают бабки за месяц к двадцать пятому, - сказал Вадим.

Тимур взял в руку ручку и вгляделся в ведомость. Напротив его фамилии была обозначена сумма: 60 долларов!
- Не понял! – Воскликнул Тимур, - это что, за десять дней я заработал 60 баксов? То есть, по шесть баксов в день?
- Так, а чего ты удивляешься? Я же тебе объяснял, что зарплата у нас разделяется на морскую и береговую, а поскольку эти десять дней ты был не в море, а на берегу, вот тебе и набежала данная сумма из расчёта, как ты правильно догадался, по шесть баксов в день!

- Ну, нет слов! Слышал, что обрезают, но, чтоб, настолько! – выдал он своё возмущение словами из расхожего анекдота.

- Ну, извини, что не сказал тебе, какая у старпома береговая ставка, да ты, ведь и не спросил тогда, - вроде как, оправдывался Вадим.

- Да ладно, чего уж там, - сказал горестно Тимур и поставил свою подпись в нужной графе.

- Окей, - сказал Вадим и убрал ведомость в папку.
- Ну, чего сидишь, - спросил Вадим Тимура,- ещё какие-то вопросы? Или может быть по - рюмочке?

- А где? – спросил Тимур.
- Что где?
- Ну, баксы эти, шестьдесят их, за которые я сейчас расписался?
- Так я же тебе объяснял, что зарплата выплачивается у нас с задержкой в два месяца. То есть, пройдёт два месяца и ты их получишь! Чего неясного-то? Или пропустил в тот раз эту информацию мимо ушей?

- Ну ваащще! – простонал Тимур, нет, надо не просто бежать отсюда, а «рвать когти» немедленно из этого дурдома!

- Да ладно тебе, успокойся, привыкнешь, - сказал Вадим и полез в холодильник за «Абсолютом», на, вот, хряпни стопарик и всё уляжется!

- Какой - уляжется? – громко возразил Тимур, - допустим, отработаю я два месяца, получу эти, несчастные, шестьдесят баксов, подменюсь, потом приеду в Гдыню – ведь за конторой для меня должок останется за два месяца работы, а меня возьмут и не пустят на базу НАТО, где контора моя и пароход, к тому же и контракта никакого нет на руках и Ярека этого таинственного в глаза не видел и, наверное не увижу уже! И что мне делать тогда?

- Короче так, - уже спокойно сказал Тимур Вадиму. Завтра с утра еду на вокзал, беру билет на поезд и – домой, пока не поздно. Ну какой же я идиот! И чего голову в песок зарывал? Ведь с самого начала было видно, что это за шаражка!

- Слушай, а как же отход? Ведь он на послезавтра запланирован! Ты что, окончательно решил? – огорчился Вадим.

- Извини, Вадим, но я – сваливаю. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

- Погоди, не горячись, я сейчас созвонюсь с Яреком и Тетериным, может быть они согласятся на твои условия?

- А стоит ли? Во-первых уже поздно, а во-вторых, очень я сомневаюсь, что пусть даже из-за меня, такого «бесценного кадра», они поменяют свою гнусную политику.

- Нет, я всё-таки, позвоню, я обязан это сделать! – сказал Вадим.
- Как хочешь, сказал Тимур, поднимаясь и пожав плечами, - а я пошёл собирать чемодан.

Где-то через пол-часа в каюту Тимура постучал Вадим.
- Ты еще не спишь? – Спросил он.
- Да нет, видишь, чемодан трамбую.

- Короче, связался я с обоими, Тетерин – в шоке, разыскивает Василия, чтобы тот срочно возвращался опять на «Вику», а Ярек пообещал завтра утром с тобой это дело «перетереть», глядишь, и прогнётся под твои условия, - подмигнул Вадим Тимуру и вышел.

Тимур ничего на это ему не ответил.

На следующее утро Вадим опять заглянул к Тимуру в каюту и сообщил тому, что Ярек прибыл на судно и находится сейчас в кают-компании.

- Он что, хочет меня видеть? – Спросил Тимур.

- Да нет, он просил тебя оставаться в своей каюте и через меня передать ему, что тебя не устраивает и, возможно, эти проблемы для него разрешимы.

- Странно всё это, - сказал Тимур, - он что, меня боится? Или боится, что я его увижу, неуловимого Ярека?

А проблемы известные: первое – никаких «морских» и «береговых», а только – морские; второе – зарплата – ежемесячно и третье – подписание контракта, как это принято во всех приличных конторах.

Передай ему: пойдет он на эти условия, я – останусь, а если нет, то – гуд бай!

Минут через пять Вадим вернулся к Тимуру и передал тому, что Ярек согласен, в виде исключения перечислять Тимуру зарплату ежемесячно, на банковский счёт и выплачивать только «морские».

- А по-поводу контракта?
- А по-поводу контракта он промолчал.

- Ну, так, спроси его, пожалуйста, ещё раз.
Через несколько минут Вадим опять зашёл к Тимуру и сообщил ему, что никакого контракта Ярек с Тимуром подписывать не будет.

- Ну, тогда, передай от меня ему, этот самый, «гуд бай», а я поехал за билетом.
Ярек ушёл, а Тимур, выйдя на палубу и увидав, как за воротами порта скрылась машина «неуловимого» Ярека, отправился на вокзал.

Купив билет на поезд до Калининграда на следующее утро, Тимур позвонил домой жене и заявил ей, что не судьба ей и на этот раз стать капитаншей, на что она совершенно не расстроилась и даже одобрила поступок Тимура, сказав при этом: «Слава Богу, что у тебя хватило ума не увязнуть в этом болоте!».

К тому же, она сообщила Тимуру, что его разыскивал однокашник, по фамилии Сидоренко, который работает капитаном на норвежском сухогрузе, стоящем сейчас под погрузкой в Клайпедском порту и он хотел предложить Тимуру на его судне место старпома с окладом в две тысячи долларов.
- А телефон он, случайно, не оставил? – спросил Тимур.

- Оставил, Тима, оставил, - ответила жена.
- Ну, так позвони ему, радость моя, скажи, что завтра буду у него на борту! – сказал Тимур.

- Ну что, - спросил Вадим Тимура, когда тот вновь вернулся на судно, - взял билет?
Так точно, сэр! Назавтра. Подумал, что некрасиво как-то уезжать не дождавшись Василия. Ещё и жене телефонировал с телефона-автомата, - ответил Тимур

- Вот спасибо, что Василия дождёшься: вдруг у него вопросы к тебе появятся.
- А какие вопросы? Всё он тут знает лучше меня, судовое имущество – на месте, не продано мной, не пропито. Так что, дождусь его просто для приличия.
- Слушай, а как же быть с зарплатой твоей, ну, с теми шестьюдесятью долларами?

- Пожертвуйте их, когда подойдёт срок, то есть, через два месяца, польским сиротам.

- Ну, а жена – то твоя не очень расстроилась?

- Расстроилась? Да она запрыгала от радости! Кстати, она сообщила , что мой однокашник зовёт меня к себе чифом на норвежский сухогруз, который сейчас - в Клайпеде, оклад – две штуки.

- Ну ты смотри! Везёт же некоторым! – С завистью восхитился Вадим, - Ярека увижу – скажу ему, козлу, какими кадрами он разбрасывается со своим жлобством: спецами, которые – нарасхват!
А то! – Сказал Тимур, подбоченясь и задрав вверх подбородок.

На этом, дорогой читатель, казалось, можно было бы и закончить сие повествование, если бы оно не получило неожиданное продолжение.

VI

Тимур благополучно вернулся в Клайпеду, в этот же день пригласил к себе в гости Фёдора, «в лицах» изобразил тому свои гдыньские приключения, извинился перед ним за то, что обнадёжил приятеля, а вышло – вон оно как, посоветовал не соваться в эту тухлую «лавочку» и, на следующий день, подписав контракт на три месяца в норвежском крюинговом агентстве под названием «Сага», ушёл в море на норвежском же сухогрузе.

Судно работало между портами Северной Европы.
Отходив свой контракт, Тимур в июне списался с сухогруза и наслаждался отпуском, который ему удалось устроить себе в летнее время, как и в прошлом году. Про неудачную попытку устроиться на бывший десантный корабль под теперешним названием «Вика» он почти и не вспоминал, но, однажды, в середине дня, зазвонил в его квартире телефон.

«Если опять работу предложить кто-то хочет - не пойду!» - твёрдо решил про себя Тимур, поднимая трубку.
- Фомич? – Услышал он в трубке голос Фёдора.
- Привет, он самый, что скажешь? – ответил Тимур.

- О, наконец тебя застал! Второй день звоню, несколько раз уже, а тебя всё дома нет!
- Так, ведь, лето, погода - люкс! Чего дома-то сидеть? Как дела твои? Ничего не нашёл, в смысле, работы?

- Слушай, Тимур Фомич, - торжественно начал Фёдор, - и, на секунду замолчав, как будто набирал в грудь побольше воздуха, продолжил: я твой должник! Ты даже не представляешь себе, как ты меня выручил и поэтому, приглашаю тебя сегодня в ресторан, за мной – шикарная «простава»! И никакие возражения не принимаются!

- Не понял, где это ты мне задолжал? – удивился Тимур.
- Всё расскажу при встрече! Так что, выбирай любой ресторан в городе, буду заказывать два места на сегодняшний вечер!

- Да ладно тебе, богатый Буратино! Без ресторана обойдёмся. Подгребай часам к пятнадцати к бару напротив моего дома, который вам всем нравится. Там – напоишь меня пивом и накормишь горячими сосисками, если «карман ляжку жжёт».
- Замётано! – воскликнул Фёдор Трубадуров и положил трубку.

И вот, наши друзья расположились в заветном баре, кстати, очень удобном для Тимура ещё и тем, что расположен он в двух шагах от дома и в случае встречи с кем-либо "на нейтральной территории", не надо куда-то далеко добираться.

- Ну, рассказывай, - сказал Тимур Фёдору и глядя на него с интересом, когда они чокнулись бокалами с пивом и одновременно выдали тост: «за встречу!».

И начал, тут, Фёдор свой рассказ.

Через несколько дней, после последней их встречи, позвонил Фёдору Тетерин и предложил ему всё то же самое, что предлагал и Тимуру.

Фёдор выслушал его монолог не прерывая, а когда тот закончил, ответил ему так:
- Нет, не заманите меня в вашу шаражку, господин Тетерин! Ненароков, вернувшись из Гдыни подробно мне описал, какой там у них отстой. Так что, ищите дурака в другом месте!

Фёдор собирался уже положить трубку, как Тетерин возопил:
- Послушайте, не торопитесь с отказом! Политика Ярека в корне поменялась! Если вы согласитесь, то можете выдвигать ему самые смелые условия, он их рассмотрит и постарается удовлетворить, в разумных пределах, конечно.

- Так вот, подумал я, Тимур, и решил рискнуть, поставив первое предварительное условие, что дорога из Калининграда в Гдыню и, если что, – обратно – за их счёт. Тетерин сразу согласился!

Не знаю, что там у них произошло: то ли все, к кому они обращались, сразу и наотрез отказывались от этой работы, то ли НАТО на них конкретно наехало, чтобы они, как можно быстрее увольняли несчастных россиян, но со мной произошло всё в точности «до наоборот», чем то, что произошло с тобой, Тимур.

Короче, прибываю я в Калининград, меня Тетерин тут же сажает в свой «Мерс» и на нём же везёт в Гдыню, прямо в офис к Яреку!

Ты был у них в офисе? Не знаешь, даже, где он находится?
А меня хозяин, то есть, этот самый Ярек, лично встретил у входа и со всеми почестями препроводил в свой кабинет в сопровождении Тетерина. Ковровой дорожки, жаль, не хватало!

Ну а потом начались переговоры, по-ходу которых, я всё больше наглел. Мне, по-началу, не очень верилось в их обещания и я весьма сомневался, что переговоры эти увенчаются успехом, но, думаю: одно из двух – или согласятся на мои «самые смелые» условия или, если нет, так, хоть «мозги повыношу» этому жлобу Яреку, за тебя – другана своего отомщу.

После того, как, Ярек, собственноручно приготовив всем троим кофе с коньяком попросил меня перечислить свои требования, я это и сделал, при этом загибая пальцы на руках и хорошо, что их хватило и не пришлось переходить на ноги.

А требования мои были такие:

Первое: обязательное подписание контракта со мной, а в дальнейшем и с теми
членами экипажа,которых я себе буду лично на судно подбирать.
Второе: мне и всем моим людям никаких, там, «морских» и «береговых», а только –
морскую зарплату.
Третье: стажироваться в течение месяца я согласен, находясь не в должности
старпома, а в должности капитана-дублёра и с капитанским окладом.

Четвёртое: оклад капитана увеличить до двух тысяч двухсот долларов в месяц (на
бОльший размер зарплаты даже моей наглости не хватило).
Пятое: питание экипажа увеличить с четырёх долларов на человека в день, до шести.
Шестое: экипаж судна должен состоять, только лишь. из литовско-поданных,
подобранных лично мною и безо всяких-там блатных поляков. (Я потом и
подобрал его из наших литовских славян).
Ну, там ещё, по-мелочам, по снабжению: подменам, оплате за проезд, короче – всё, что в голову взбрело.

И пока я всё это изрекал, Ярек, салага, всё это старательно записывал, кивая головой. Понял, гад, что Федя Трубадуров ему – капитан, а не куча ветоши!

Ну, а под конец, он вежливо так, предложил между контрактами воспользоваться бесплатно мне, как капитану, с супругой, апартаментами в принадлежащих ему домах отдыха на балтийском взморье.

Я, благосклонно, принял это предложение, но задал ему наводящий вопрос:
Имеется ли в этих апартаментах холодильник? Он удивился такому вопросу, но подтвердил, что да, мол, холодильники имеются во всех номерах и поинтересовался, почему я об этом его спрашиваю?

На это я ответствовал, что в бесплатных апартаментах в приличных отелях должны наличествовать и приличные бесплатные напитки, поскольку я люблю после пляжа, с устатку, опрокинуть в организм рюмочку-другую.

И, представляешь, он мне ответил, что меня понимает и заверил, что лично проследит за наличием таких напитков в моём номере и, мало того, в судовом баре!

Одним словом, бывший жлоб Ярек согласился на все мои условия! И это потому, что ты, Тимур Фомич, своей могучей волосатой грудью проложил мне дорогу к светлому будущему!

А потом началась моя счастливая жизнь на «Вике», которая, надеюсь, долго ещё будет продолжаться.

Проработал я первый месяц, а точнее – провалял дурака, так, как вахту стояли старпом с капитаном, а я, как, дублёр, появлялся на мостике, лишь, в удобное для меня время, а по вечерам заглядывал к Вадиму, где мы пропускали с ним по рюмочке за приятной беседой.

Ну, а, через месяц принял у него «Вику», причём, я, согласно контракту, получил свои 2200 баксов, а он, с учётом морских-береговых, лишь, 1400!

Потом, постепенно, я заменил всю команду, от тех поляков-бездельников избавился; сейчас на «Вике» надёжный и дружный экипаж, все наши, Лёшка – боцманом, привет тебе от него.

Много свободного времени у нас: возвращаясь из Мальмё, по трое суток, бывает, стоим на рейде Гдыни, рыбачим – ждём когда фабрика нам удобрений наделает на полную загрузку.

Нашёл себе подмену, пока я здесь, собираемся со Студой в Ярековы апартаменты на взморье.

Кстати, может и ты впишешься к нам? Политика компании, ведь поменялась!
А то, тот старичок, что меня сейчас подменяет, долго у нас не прослужит – медкомиссию «за гуся» проходит.

- Де нет, Фёдор, невозможно дважды вступить в одну и ту же реку, - грустно ответил ему Тимур.

Заключение

«Счастливая жизнь» на «Вике» продолжалась у Фёдора два года: через два года Ярек продал кому-то свою фабрику, а «Вику» привели в прежний вид, то есть, восстановили из неё СДК – средний десантный корабль и продали какому-то африканскому государству.

Фёдору же, год проболтавшемуся без работы,с трудом, наконец, удалось устроиться вторым помощником капитана на литовский рефрижератор.