Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу…
«Марья Моревна, прекрасная королевна»

В гостях хорошо, а дома лучше. Погостив у сестёр и зятьёв, возвращались Марья Моревна с Иваном-царевичем домой. Путь лежал мимо владений бабы Яги, где паслись её славные кони да кобылицы. Не так давно сгинула Яга лютой смертью в погоне за Иваном-царевичем, да свято место пусто не бывает — объявилась уж наследница, молодая Ёжка, то ли внучка, то ли внучатая племянница, а только хозяйство стоит, лошади присмотрены.
— Глянь, Иван, опять какой-то бедолага пытается кобылиц пасти!
— И верно, Марьюшка, да только они все разбежались, как водится… не сносить молодцу головы. Видать, молодая Ёжка тем же промышляет, что и старая карга.
— Глянь-ка, Иван, а это что там за…
Марья не договорила. Посреди ясного неба сверкнуло, грохнул гром, и появилось чудище неведомое… Круглое, как труба, блестящее, как зеркало, а из брюха у него ручища железная тянется; покружилось да на кобылицу ближайшую нацелилось…
— Э, нет! Ты что же это, коней воровать?! Я вот тебе покажу…
Иван-царевич и оглянуться не успел, а Марья Моревна, выхватив меч, уже неслась во весь опор, намереваясь покарать вороватое чудище. Спугнутая шумом кобылица, как молния, понеслась прочь, а страшная рука повернулась к Марье Моревне. Взвыл ветер, задрожал воздух…
— Беги, Марьюшка!..
Иван-царевич скакал к возлюбленной жене, да не успел.
— Не получишь кобылицу, со мной сразись, ежели не боишься! — крикнула чудищу Марья, спрыгнув с коня, и…
Всё исчезло. Ни чудища, ни руки, ни Марьи Моревны. Только затихающий звон в ясном безоблачном небе да ржание испуганных коней.

***

— Уверен, Димон?
— Абсолютно. Знаешь конезаводчика Васильева? Ну вот, это он заказ сделал. А дело верное. Смотри, что написано: «За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга; у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у ней и других славных кобылиц; я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребёночка»… Мы-то, ясное дело, пастухами не будем. Сколько надо, столько и отправим лошадей. Хорошие деньги поднимем, доверься мне!
— Ага, особенно, если ты опять не то направление задашь. Географию выучил?
— Да выучил, ну тебя…
— Не нукай! Кто в прошлый раз сундук с золотом вместо Красного Яра в Красноярск запулил? Эх ты, грамотей…
— Да ладно, Кир! Я уже выучил. Теперь точно выучил.
— Тооочно… — передразнил Кирилл. — Ладно, пора.
Универсальная камера перехода была настроена на сказку «Марья Моревна», на тот самый момент, когда паслись на лугах отборные кобылицы из хозяйства бабы Яги. Точное время выставлено, направление переброски объектов задано. Координаты соответствовали месту, где люди конезаводчика Васильева уже приготовили фургон-перевозку для крупной кобылицы. Времени было в обрез. За несанкционированное использование камеры им влетело бы по первое число. Каждый раз рискуют не успеть…
Друзья надели шлемы и напряжённо уставились на экраны. Старт…

***

Очутившись в непонятной каморке, в которой, судя по размерам только одна лошадь могла бы поместиться, Марья Моревна сперва постучала по стенкам. Стенки, похоже, тонкие. Хорошенько размахнувшись, королевна высадила часть стены и прорубила мечом проём в свой рост.
Спрыгнув на землю и махнув несколько раз мечом вокруг себя, Марья Моревна остановилась и настороженно огляделась вокруг. Что за место… Дома каменные, а стражи нет у ворот. Дорога странная… колея колёсами накатана, а следов от копыт и вовсе нет. Чудно́…
Вдруг раздался гаденький голосок:
— Кого я вижу! Ксенечка! Куда спешишь, моя радость?
Ещё несколько ехидных голосов захихикали.
Марья заглянула за угол дома. Четверо странно одетых молодцев (да и молодцев ли?) обступили испуганную девушку, а владелец гадкого голоска схватил её за руку.

***

Ксеня шла к бабушке Варе. Даже повзрослев, она любила проводить у неё каникулы. С нею никогда не было скучно, и летними вечерами, сидя с бабулей во дворе за неспешной беседой, девушка совсем не жалела, что снова отказалась ехать с родителями в очередной отпуск «олл-инклюзив». Родители не торопили события, считая, что рано или поздно её предпочтения изменятся. У девушки был секрет: никто никогда не говорил об этом, но она откуда-то знала: бабушка Варя — волшебница…
Оставалось пройти два квартала, и тут…
— Кого я вижу! Ксенечка! Куда спешишь, моя радость?
Ну вот… только их не хватало. Пашке с компанией прихвостней таки удалось её подкараулить.
— Дай пройти!
— Не упрямься, киска, ты же хочешь, я знаю…
— Пусти!
Пашка схватил её за руку и прижал к забору.
«Так и не записалась на карате, — пронеслось в голове, — сама виновата. Только планы строю…»
— Вот я тебе, охальник! Подь сюды!
Внезапно кто-то в доспехах одним прыжком очутился около девушки. Четверо хулиганов разлетелись в разные стороны, а их предводитель, хватавший Ксеню за руку, и вовсе оказался на ветке старой яблони, росшей у забора.
— Полиция! — неуверенно пискнул кто-то из хулиганов.
— По лицам… ишь, фуфлыги. Могу и по лицам добавить, ежели не уймётесь, — пригрозил «кто-то» и обернулся к девушке:
— Не бойся. Больше они не станут безобразничать.
— В… вы кто?..
— Марья Моревна, — с достоинством произнесла воительница.
Растерявшие пыл хулиганы, включая мешком свалившегося с дерева Пашку, спотыкаясь, удалились с места происшествия.
— А я Ксения. Но… как вы здесь оказались?..
— Эх, если б я сама знала… да знать бы ещё, где это я оказалась. А главное, как мне домой-то вернуться, — пригорюнилась Марья. — Дело так было: скакали мы с Иваном-царевичем, мужем моим возлюбленным, домой, а тут откуда ни возьмись чудище в небе. Само круглое, как труба, да с рукой железной. Кобылицу у Ёжки хотело украсть, ну а я отбить пыталась. Кобылицу-то отбила, а сама вот… Иван-царевич небось плачет да кручинится: только-только от Кощея меня вызволил, а тут…
«Это что же выходит, — лихорадочно соображала Ксеня, — слухи о том, что камеру, которая в сказки проникает, кто-то незаконно использует, вовсе и не слухи…», а вслух сказала:
— Вот что, Марья Моревна, пойдём к моей бабе Варе. Уж если кто и может тебе помочь, то это она…

***

Сразу после того, как было доказано, что все воображаемые людьми реальности, в том числе и сказки, существуют на самом деле, совместными усилиями учёных и инженеров были созданы камеры перехода и переброски объектов для изучения. Однако предприимчивые любители быстрой наживы всеми правдами и неправдами пытались использовать камеры, и им это иногда удавалось. Вот, пожалуйста, Марья Моревна… Судя по её рассказу, похитить хотели даже не её, а какую-то лошадь… ну и дела!
Обо всём этом размышляла Ксеня по пути к бабулиному дому, одновременно беседуя с гостьей.
— А что, Ксеня, девицы у вас тоже редко постоять за себя могут? — поинтересовалась королевна.
— Ой нет, что ты! Сейчас многие могут. И ни в чём не уступают парням. Вот только для этого надо тренироваться, а я… я вот всё никак на карате не запишусь…

***

— Идиот!
— Да я… я…
— Что «я»? Ты что, не видел, что вместо лошади человека схватил? Я говорил тебе: прерывай!
— Кир, я… не успел среагировать…
— Вот балбес! Да это ж сама Марья Моревна! Ну натворит она тут дел. Эх… собирайся, в город пойдём. Надо её найти.

***

— Мы пришли, — сказала Ксеня. — Здравствуй, бабуль! Это Марья Моревна.
— Здравствуй, Ксенюшка. Здравствуй, Марья Моревна. А я — Варвара Степановна.
Под внимательным взглядом бабушки Вари королевна сначала растерялась, а потом… успокоилась. Ей довелось встречать не одну ведунью, хотя сама она в ведовстве не понимала.
— Варвара Степановна, мне…
— Знаю, знаю, милая. Вижу, домой тебе надо…

Вечерело, откуда-то доносилась песня, плыла над землёй луна. Хозяйки загоняли во дворы коров, пахло дальним костром и скошенной травой. Баба Варя подбрасывала травы в котелок, бормоча заговор. И когда в сгустившемся воздухе соткался полупрозрачный портал, встретившись глазами с ведуньей, Марья поняла её без слов. Встала, поправила перевязь. Поклонилась в пояс бабе Варе, глянула в глаза Ксене:
— Ты пойди на это кар… как ты там говорила. Не давай всяким колобродам тебя обидеть…
— Обязательно пойду! Удачи, Марь-Моревна!..

***

— Слышь, пацаны! — обратился Кирилл к четырём парням, сидящим с понурым видом на брёвнах в стороне от дороги. — Не видали тётку в доспехах?
— Красивую! — вставил из-за его спины Димон.
— Ну, это на любителя. И вообще заткнись! — прикрикнул на него Кирилл.
Обернувшись снова к местным, он увидел только пыль, поднятую ногами дружно улепётывающей четвёрки.
— Не волнуйся, мил человек, — произнесла невесть откуда взявшаяся старушка, насмешливо глядя на неудачливых конокрадов, — у Марьи Моревны всё хорошо. Она домой вернулась…

*****

После расследования на фирме Дима и Кирилл были с позором уволены, а контроль за доступом к камере перехода усилен.
Люди конезаводчика Васильева недоумевали, найдя в условленном месте раскуроченный фургон-перевозку. Они резонно заметили, что лошадь такого сделать не могла, а богатыря в полном вооружении (включающем то ли меч, то ли боевой топор) в дополнение к лошади господин Васильев не заказывал, и отбыли восвояси, выкатив незадачливым «операторам» кругленький счёт за испорченный фургон.
Ксеня всё-таки записалась на карате и успешно занимается. Но даже не зная об этом, Пашка и трое его друзей обходят её десятой дорогой.
Марья Моревна и Иван-царевич живут-поживают, добра наживают. У них уже два сына и две дочери. Старшую зовут Варварой, а младшую Ксенией.