Так получилось, что в том году мне пришлось зимовать вдали от моих любимых. Но не то чтобы совсем в одиночестве, потому что со мной остался кот по кличке Кот. Нет, вы не подумайте, он чудесный, мой самый любимый пушистый дружок. Смышленый, как человек, и даже умнее человека. И достоин, без сомнения, тысячи прекраснейших имен. А его незамысловатая кличка – плод моей убогой фантазии, только и всего. Не умею я называть ни животных, ни детей, ни сказочных героев. Вот и получилось, что мой верный, мудрый и благородный спутник – просто кот. Нет, не так, а с большой буквы – Кот. А если ласково – то Котище.
Наш с Котом дом стоял – да собственно, и сейчас стоит – на отшибе, у самого леса. Не то чтобы от нас никуда невозможно было добраться, дорога есть, асфальтированная, и машина в гараже. Но и незваные гости нам не докучают. Особенно зимой, в мороз или снегопад. А снегопады здесь случаются едва ли не каждый день, морозно – до самой весны, а ночь – длинная и темная, словно на мир кто-то набросил сверху толстый шерстяной платок. Такая она, беззвездно-шерстяная, тихая и стылая. Не полярная, но и днем солнце светит до обидного мало. А нам с Котом – хорошо. Встану утром, растоплю печку, сготовлю что-нибудь на двоих на целый день, поработаю на компьютере... А там и не заметишь, как вечер наступил. Спать. Что может быть лучше сладкого сна, если рядом на подушке сопит, прижимаясь меховым боком к твоему лицу, мурчащий котик?
У нас с Котом был один секрет, о котором мы никому не говорили. Зачем рассказывать, если все равно никто не поверит? Но стоило мне закрыть глаза, стоило ему зажмурить свои ярко-изумрудные щелки – и мы оба проваливались в сон. Один на двоих. В нашем общем сне Кот умел говорить, и мы сидели на ветке огромного дерева, болтая ногами, и беседовали обо всем на свете. Под нами расстилался огромный мир – огоньки в красноватом тумане, цветущее поле и черные горы вдали. А на небе разгорался самоцветный закат – оранжевые, зеленые, синие пятна с золотыми прожилками, точно срез драгоценного камня. Вы скажете, такого не бывает? Во сне бывает все! Все, что угодно. Особенно, если это сон двух странноватых отшельников – сказочника и кота.
К новому году я украсил дом – разноцветные лампочки на окна, пластмассовые шары и шишки на елочку, не искусственную, но и не срубленную, я специально несколько лет выращивал ее в горшке. Миска салата посреди стола. Бутылка шампанского в ведерке со льдом. И белая скатерть. Люблю, когда все чисто и празднично. Кот, уже достаточно взрослый, чтобы не ронять елку, крутился у моих ног, выпрашивая кусочек курицы, а потом вспомнил свое котеночье детство и раскидал до полу игрушки, рассыпал землю из горшка, а гирлянду искупал в аквариуме. В результате в сети случилось какое-то замыкание, и новый год мы встречали при свечах. Что ж... получилось даже романтично.
Я поднял бокал.
- За тебя, Кот! Будь таким, какой ты есть. И больше никаким. Потому что ты – лучший!
И Кот ответил:
- Мяу!
Что означало: «И тебя с новым годом, Алекс!»
Жаль, что коты не пьют шампанское.
Первого января столбик термометра опустился ниже двадцати пяти, а сам прибор покрылся ледяной коркой, сделавшись похожим на толстую сосульку. Наверное, к лучшему. Я не видел, как крепчает мороз. Но отчего-то – должно быть, с похмелья, ведь шампанское я выпил в одиночку – у меня разболелась голова и так захотелось глотнуть свежего воздуха... ну, вот просто до дрожи захотелось... что я приоткрыл дверь.
Морозом обожгло лицо, а от яркости снега на глаза набежали слезы. Я сморгнул их и, жадно оглядевшись, увидел, что дорожку за ночь замело. В чистом зимнем воздухе расстояния сокращаются, и поэтому казалось, что лес подступил к самому моему крыльцу. Летом солнечный, густо-зеленый, он звенел птичьими голосами. А сейчас дышал лютым холодом, был хрупким и тихим, как заколдованный хрустальный дворец. Я засмотрелся на тонкие, словно прозрачные в утреннем свете деревья и лишь на краю зрения заметил, как мимо скользнула серая лохматая тень. Кот? Скользнула – и пропала, растворившись в сверкающей белизне.
- Кот! – позвал я громко и тряхнул головой.
Наверное, померещилось. Я захлопнул дверь и пошел по комнатам, выкликая имя Кота. Но он не откликался. Спит где-нибудь? За диваном, в какой-нибудь коробке или под кроватью? Вообще-то, на моего дружка это было не похоже. По какой-то не совсем кошачьей привычке он всегда выбирал для сна самые видные места. Диван, стол, кухонная плита или раковина для посуды. Возле печки, конечно, обожал дремать, особенно в холода. Я даже положил для него там войлочный коврик. Теперь все эти любимые местечки Кота выглядели заброшенными и пустыми. От них веяло какой-то тревожной тоской, от которой болезненно сжималось сердце. Так куда же он подевался, мой Котище? Неужели все-таки ускользнул во двор? И что? Утонул в глубоком снегу? Но лесные звери ведь не тонут... Да и сколько он весит, маленький котик?
Ничего, утешал я себя, погуляет и вернется. И снова, в десятый, одиннадцатый, двенадцатый раз обшаривал весь дом, все его потайные закоулки и углы, которых и было-то немного. Я уже, кажется, говорил, что люблю порядок и незахламленные пространства?
День тянулся скучно и невыносимо долго. Я то и дело поглядывал на градусник-сосульку, уже совсем обледеневший, а потом шел к двери и распахивал ее настежь, снова и снова выкрикивая в пустоту:
- Кот! Ко-о-от! Котище! Где ты-ы-ы?!
Я выстудил весь дом и сам от холода стучал зубами. К вечеру я уже не сомневался, что моего верного друга нет в живых. Мороз сожрал его. А крошечное тельце безжалостный ветер забросал искристым снегом. Похоронил и заровнял. Наверное, я найду его по весне, если раньше не сойду с ума от одиночества и чувства вины.
За окнами, между тем, совсем стемнело. Я не мог уже без слез смотреть на коврик у печки. Все чудился на нем туманный призрак Кота – мохнатый, свернувшийся клубком, такой любимый, ласковый, добрый котик... Мне хотелось самому выйти из дома и зарыться в снег. Но вместо этого я, не раздеваясь, забрался в постель и нырнул под одеяло.
Я думал, что не усну, и приготовился к длинной ночи пыток. Но, стоило моей голове коснуться подушки, и...
Плеснул в глаза разноцветный закат. Синий, оранжевый, зеленый – с золотыми прожилками. Мы с Котищем сидели на ветке, высоко над землей, и болтали в воздухе ногами.
- Ты здесь? – обрадовался я во сне.
- А то! – беспечно отозвался Кот.
- Ты здесь, ты жив! – не унимался я, почему-то веря, что если он мне снится, значит, с ним все в порядке. Ведь это наш общий сон. Да и как может быть иначе? – Но скажи, куда ты делся? Не тут, а в настоящем мире? Как мне тебя найти?
Кот хмыкнул.
- Какой еще настоящий мир? Что ты выдумываешь? Этот мир – настоящий.
- Но...
- Тебе что-то не нравится? – удивился Кот и недовольно шевельнул кончиком хвоста.
- Все нравится! – поспешил я его успокоить. – Но, я не понимаю. Где ты будешь, когда я проснусь?
Теперь пушистый хвотище раскачивался как маятник. Так всегда бывало, когда Кот сердился.
- Зачем тебе просыпаться? Посмотри, как здесь хорошо! Ведь хорошо?
- Хорошо, - согласился я.
- Дерево, небо... Что тебе еще нужно? И кто тебе нужен? Вот, ты хорохоришься, Алекс, а на душе у тебя плохо. Одиноко и пусто! Тебя все бросили, все забыли. Как ты тут один перебиваешься. А здесь мы сидим на веточке. И вокруг такой прекрасный мир! В нем нет ни болезней, ни войн, ни бандитов. Плохие люди не убивают хороших. И никто не одинок. Ведь у каждого есть друг! Так зачем тебе просыпаться?
Эту тираду он произнес на одном дыхании, а я задумался. Действительно, зачем? Кто меня там ждет, в этой реальности, которую мы все почему-то считаем настоящей? Одно я знал точно – я не хочу просыпаться в мир, в котором нет моего Кота.
Я так ему и сказал.
- Ладно, - ответил Кот и замурлыкал.
Небо вдруг стало неотвратимо бледнеть. Золото, самоцветы – все выцветало, серело, теряло цвет и блеск, и живой огонь. В мой сон начали вползать посторонние звуки, какие-то шорохи, треск – наверное, качаясь на ветру, стонало дерево за окном.
А Кот мурлыкал все громче, словно пытаясь удержать меня. Не сумел. И я распахнул глаза. Было жарко и мягко, и не хватало воздуха. К моей щеке прижимался меховой бочок, а длинный, душный хвост закрывал пол лица.
- Кот! – позвал я, отстраняясь. – Ко-о-о-т!
Он открыл один зеленый глаз и опять закрыл.
- Ты что же, - прошептал я, - дрых где-то в доме? А? Кот? Что ж ты так меня напугал, дурачок?
Я чуть не плакал от счастья, погружая пальцы в мягкую шерстку Кота, поглаживая его бережно, нашептывая ему ласковые глупости на ушко. Словно боялся, что он исчезнет, развеется по спальне серым туманом. А в окно смотрело тусклое утро, зыбкое, странное и безмятежное. И было неясно, который мир настоящий, а который нет. Да и какая разница, если мы с Котом снова вместе.
Скажу вам честно, я так до конца этого и не понял. Ни в тот раз, ни потом. И знаете, что я думаю? Реальность, как огромные качели, швыряет нас из одной вселенной в другую. И обе они не плохие и не хорошие, они просто есть. Такие, какими мы их видим. Какими мы их делаем или хотим сделать. Когда-нибудь я насовсем уйду в самоцветный закат. И это будет не смерть, а нечто приятное и легкое. Как сон, от которого не надо просыпаться.